ДОБРОВОЛЕЦ

Однажды после одного из таких заседаний, формальным образом пере­ведшего в суд, Вартов, разгоряченный спорами, вышел в коридор и там встретил одного своего старого знакомого, который тоже приезжал знакомиться с опытами от другого сырьевого треста. Он был старый большевик, друг Ле­нина, часто бывавший у Сталина, когда-то замешанный в «оппозицию», но счастливо ускользнувший от суда. Вартов поведал ему о своих мытарствах и выразил опасение, что его «угробят».

- «Да бросьте вы их!» — Сказал старый большевик. – «Переходите-ка лучше к нам.»

- «Но как? Так просто теперь не уйдешь.» — «Да, покрутил головой ста­рый большевик… Ваш управляющий человек жесткий… Тут без «кумовства» не обойдешься», — пошутил он… «Вот что: приходите завтра утром в Совнархоз. Я поговорю с одним нашим «парнем». Он близок Сталину… Он завтра будет у председателя Совнархоза и вы с ним поговорите.»

На следующее утро Вартов пришел в Совнархоз. Его встретили почти услужливо. Даже швейцар пальто снял, а машинистка председателя предложила стул.

Примерно через полчаса из кабинета председателя выскочил сам предсе­датель, весь красный и взволнованный. Озираясь кругом, он спросил: «Не приходил еще профессор Вартов?»

- «Я здесь, ответил Вартов. — Ах! — любезно улыбаясь заторопился пред­седатель. Пожалуйте… Товарищ М. вас ожидает.»

Войдя в кабинет, Вартов увидел за столом молодого парня, начинающего полнеть, приблизительно лет на десять моложе его. «Парень» смотрел на не­го и не ответив на приветствие, жестом пригласил сесть. Вартов заметил, что «парень» в валенках и в какой-то тужурке, напоминающий такую же, как и у Сталина.

- «В чем дело? Спросил «парень» и стал смотреть на потолок.

- «Да, вот… путался Вартов, не зная как начать. Меня направил сюда товарищ… — «А знаю… Так вы переходите в тот трест. Им это больше подхо­дит… Нам такие люди, как — вы, нужны… Вы не обращайте внимания, что они там вам наговорили»… «А как же я так перейду… Они угрожают… »

- «Что значит угрожают? Это не их дело… Да я «сам» с ними перегово­рю и все устрою… и он наклонился над телефоном. Пока!»

- «Вартов понял, что «пока» значит — проваливай! Он поднялся и рас­кланялся. Парень не ответил на приветствие и только еще крепче обнял телефон, видимо не желая, чтобы его слышали в канцелярии.

Прийдя в «судилище», Вартов нашел там крупную перемену. Еще накануне, когда он спросил, нельзя ли получить суточные, ему неопределенно ответили:

- Не знаю… Ведь работы уже закончены. . — Не знаю будут ли платить суточные… Теперь бухгалтер сам подбежал к Вартову, потряс ему руку и услуж­ливо заметил: «Вы зайдите, пожалуйста, в кассу… Там вам за доклад суточ­ные выписаны… Впрочем, заторопился он, я вам пришлю. Вы будете у товари­ща начальника?. . Я туда и пришлю.»

Сначала в новом тресте все шло тихо и спокойно. Отчетов не требова­ли, а деньги поступали исправно. Несколько раз вызывали для доклада и за каждый доклад платили в десять раз, примерно, выше обычного. Работа в новом тресте была связана с переходом в Москву.

- А как же с квартирой? Спросил Вартов. – «Ну, для нужных людей мы всегда найдем квартиру.» Действительно, в 30-40 верстах от Москвы Варто­ву предложили квартиру в чудесном сосновом лесу. Но как туда добраться? Сначала поездом, похожим на знаменитого «Максима», а затем 10 километров на открытой дрезине, которую продувало насквозь и Вартов не раз возвра­щался с поездок с гриппом. Местность была болотистая и кругом шли торфя­ные разработки. Вартов откладывал переезд до получения квартиры в Москве, но это оказалось даже для нужного человека делом трудным. Когда через год Вартов приехал с отчетным докладом, он узнал, что в тресте произошли крупные перемены. После казни Рыкова, Каменева и Бухарина везде искали врагов. Управляющий трестом — этот старый большевик, спасший Вартова, сам теперь, «исчез». Новые люди не знали, что делать. Вартов составил черно­вой проект… А что делать дальше, никто не знал. В это время Вартов по­лучил кафедру в одной из союзных республик и заявил, что если трудно с квартирой, то он примет это предложение.

- Вот и хорошо, обрадовался главный инженер треста. Там вы можете тоже производить эти же опыты. Мы с вами не расстанемся.»

Прошло десять лет. Кафедра в союзной республике превратилась в тех­нический вуз со многими специальностями. Когда-то директором этого инсти­тута был студент первого курса по кафедре Вартова. Он-то и убедил его переехать к ним. По окончании института этот, теперь инженер, занял место преподавателя контроля производства и вел практические занятия со студен­тами. Директором института был прислан из партии какой-то важный комму­нист. Впрочем они — эти директора — часто менялись. Только первые курсы читались на местном языке, а все основные предметы читали приезжие из Москвы профессора по-русски.

После заговора Тухачевского начались сильные репрессии. Никакого парламентаризма больше не допускалось. Ставка делалась на единоначалие и на ответственность отдельных личностей. Ряды студентов и преподавате­лей сильно поредели. Исчез и пригласивший Вартова директор, исчез декан, несколько профессоров и преподавателей. Люди исчезали и бежали. Некото­рые академики не вернулись из заграничных командировок. Их труды были запрещены, учебники были конфискованы в библиотеках и продаже. На их мес­та были назначены новые молодые ученые — коммунисты. Вартов к этому вре­мени написал трехтомный учебник. Через два года самые рукописи исчезли, а что-то подобное вышло из печати за подписью нескольких молодых препо­давателей.

Все науки оказались перестроенными в соответствии с указаниями партии и правительства. Труды иностранных ученых было запрещено использовать. Ссылки на них стали не безопасны. Ошибаться больше никто не имел права. Ошибки рассматривались как вредительство. Уклонившиеся от «генеральной линии партии», хотя бы и невольно, объявлялись врагами народа.

Начались большие строгости в отношении студентов. Преподаватель, входя в аудиторию, должен был запирать за собой дверь, дабы опоздавшие попадали в руки пригуливавшихся по коридору педелей.

Однажды, студенты привезли с практики такие тщедушные отчеты, что Вартов, принимая во внимание наступившие строгости, отказался их принять. Он даже беседовал по этому поводу с директором. Тот уклонился от прямого ответа. «Ты заведующий кафедрой, ты за все и отвечаешь, никому не следует поблажек давать», угрюмо ответил тот.

Вартов решил выдержать характер и отчетов не принимал. Настроение студентов стало мрачным. Как-то раз Вартов зашел в деканат. Деканом был студент-партиец с другого факультета, довольно приветливый малый, обычно дружески беседовавший с профессорами и неоднократно выступавший в защиту их прав от наиболее наглых студентов. На этот раз декан отвернулся и только угрюмо сунул в руки проф. Вартова газету. — «Вы это не чита­ли? Спросил деканствующий студент. Профессор не читающий газет — уже есть преступник. Вартов, действительно, позабыл в этот день прочесть утреннюю газету. Он развернул листок и сразу же увидел напечатанный крупным шриф­том подзаголовок: «О так называемой кафедре». В статье указывалось, что профессор плохо читает лекции, невнимателен к стахановскому движению, мешает выдвижению талантливых студентов и т.д.

Профессор Вартов пожал плечами. — «Это — же все чепуха! Ни слова правды!»

«Нет дыма без огня», заявил деканствующий студент и, уткнувшись в журнал, буркнул: «сегодня вечером будет совместное заседание деканата и сту­дентов. Вам надо будет сделать доклад по поводу этой заметки.»

Другими словами — будет суд. Надо будет оправдываться в несовершен­ных преступлениях, благодарить за указания, принимать на себя вину…

Выйдя из деканской, Вартов встретил одного очень старого профессо­ра, который сумел заслужить доверие студентов и даже попал в городской совет от беспартийных. Этот профессор, обычно дружески и приветливо здо­ровавшийся с Вартовым, теперь прошел, как бы его не заметивши, и не ответил на приветствие.

Вечером в аудиторию явились, кроме студентов, декан и преподаватель по ленинизму — партиец. Декан открыл «заседание» и сухо предложил Вартову сделать доклад. Профессор Вартов не знал, что говорить. Его опровержения в редакции газеты не приняли. Значит надо главным образом принимать ви­ну на себя. Он начал с того, что никто не свободен от ошибок /смех у сту­дентов/, что может быть он действительно был недостаточно, внимателен к нуждам студентов и недостаточно следил за новостями в газетах.

Выступали и студенты. Были, конечно, только нападки с их стороны: плохо читает, не знает производства, «опошляет» стахановское движение.

Вдруг выступила одна «отличница». Речь ее произвела на студентов впечатление разорвавшейся бомбы, так все сказанное ею было неожиданно. Она говорила громко и отчетливо: «Профессор давал всегда исчерпывающие консультации. Его лекции насыщены материалом… Я стенографистка и запи­сываю дословно каждую лекцию… Этот материал нельзя и сравнить с нашими учебниками… стахановское движение в каждой лекции особо отмечается. Его консультации затягиваются до полуночи… Он не считается со временем.»

После этого выступления декан не дал никому слова, кроме профессора по ленинизму, который сказал, что программы проф. Вартова просмотрены в учебной части и что в них отсутствуют противоречия с основами ленинизма. Если указанное в заметке и справедливо, то все же видимо у студентов нет единства и здесь не все ясно… Профессор подал в отставку, она принята и мы будем искать нового преподавателя»…

Искали в Москве, в Ленинграде… Заместителя не нашлось. Консультации прекратились. Профессор занимался только с, младшими группами, которые почему — то были особенно внимательны и не задавали вопросов.

Прошло несколько времени. Как-то раз директор вызвал Вартова к себе и сказал: «Вы уж им, пожалуйста, зачтите практику… Они говорят, что вы хорошо читаете… и, вообще говоря, стоит ли на все это обращать внимание. Объявите им консультации… Тут, знаете, среди студентов есть очень поч­тенные партийные работники… им надо кончать институт… Вами все доволь­ны, к вам мы уже привыкли и мы все хотим, чтобы вы остались.».

В коридоре проф. Вартов встретил студентов. Все приветливо с ним поздоровались, словно никогда ничего они ему неприятного и не говорили.

Инцидент был исчерпан. Консультации начались. Защита проектов прош­ла благополучно. Все кончили. На выпускном банкете профессора многократ­но «качали» и произносили пышные тосты…

Через некоторое время проф. Вартов был избран Академией Наук чле­ном корреспондентом. Союзный союз инженеров и техников избрал его сво­им председателем.

Говорят, что при укрощении зверей надо иметь выдержку и немного сча­стья. При воспитании детей — надо иметь выдержку, немного счастья и сердеч­ности. В советской действительности больше всего надо счастья, ибо «каша уже сварилась»: рабочая интеллигенция готова занять ответственные места. А еще лучше: «давай Бог ноги!»… Вартов так и сделал.

/конец/

ГОРЧИЦА