ДЕВЯТЫЙ ВАЛ. — С. Н. « ДОБРОВОЛЕЦ

"Доброволец" » №37 Январь 1956 г. » ДЕВЯТЫЙ ВАЛ. — С. Н.

ДЕВЯТЫЙ ВАЛ. — С. Н.

История человечества подобна морским приливам и отливам. Идут они с востока на запад и запад отвечает обратной волной. Все великие волны духовные и политические шли в этих направлениях.

Зародившееся три тысячи лет тому назад великое Римское государство, распространило свою власть и влияние на восток, неся туда свою культуру, свою государственную традицию. Александр Великий еще до этого сделал опять таки на восток свою короткую, но еще более глубокую вылазку.

Восток ответил духовным движением. Христианство пришло с востока на запад и победило его. Через пятьсот лет после зарождения христианства восток послал на запад новую волну религиозного обновления — ислам. Его волны докатились до Кастилии и верные слуги Магомета тысячу лет спустя доходили до стен Вены.

В недрах монгольских пустынь зарождались великие царства Чингис-Хана и Кублай Хана и опять-таки катили свои волны на запад, подчиняя на века промежуточные зоны. Одной из них была тогда Россия.

Западу ценой жестоких потерь, ценой временной утраты огромных территорий удавалось, отстаивать свои жизненные центры.

Последние четыре века были ознаменованы массивным контрударом запада. Европейские государства, движимые материальным рассчетом, шли походом на восток и подчиняли его своей государственной власти, создавая там колониальные империи. Последним эпизодом этого векового наступления была капитуляция Китая в боксерском восстании. Запад нес на восток не только грубую власть и порабощение, но и свою культуру и цивилизацию. Откат с востока начался на наших глазах и близок в настоящее время к завершению.

В своем победном наступлении восток использовал не только естественные национальные устремления. У него опять оказалось могущественное идеологическое оружие. Новая материалистическая религия — коммунистическая догма. Зародившись на западе и уйдя на восток, она возвращается на запад во всеоружии государственного могущества.

Третий вал этого века, идущий с востока на запад, несравним с двумя предыдущими. Первый вал, зародившийся из германских национальных устремлений к экспансии и вылившийся в первую мировую войну, было сравнительно легко отразить. Западные демократии с ним справились, потому что германские и австрийские претензии нигде в мире сочувствия и поддержки найти не могли.

Второй вал — гитлеровский — был опаснее. Он нес с собой идею сильной тоталитарной власти, в противовес слабой демократической. Эта идея еще до войны вызвала попытки подражания в других странах. Если её сторонники и не переступили грани пораженчества, то все же после германской победы пошли бы на сотрудничество с победителями. Мозлей в Англии, Дегрель в Бельгии и Дорио во Франции на примере подтвердили, что в национальной войне в демократиях могут найтись группы, на которые рассчитывать нельзя.

Отбросить этот новый вал было уже труднее, чем первый. На этот раз пришлось полностью использовать глубокие стратегические резервы. В то время как в первую мировую войну американская армия лишь довершала разгром армии императора Вильгельма, начатый уже до того силами Франции, Англии и России /до революции 1917 г./, во вторую мировую войну вся тяжесть борьбы выпала именно на эти американские резервы.

Наростающий третий вал характерен тем, что число сторонников врага в лагере демократий возросло до такого предела, при котором отдельные страны, по всей вероятности, просто не будут в состоянии вступить в войну с Советским Союзом. Внутренним противодействием своих коммунистов они будут обречены в лучшем случае на бездействие. Весьма сомнительно, можно ли при таких условиях создать крепкую европейскую коалицию и удержать хотя бы в первой’ фазе войны решающие европейские и африканские театры. То, что 40 лет тому назад для демократии было глубоким потенциальным резервом, стало в настоящее время, в предвидении будущего конфликта, войсками первой линии о С первых же дней войны американские части должны будут защищать Европу и не как привесок к её армиям, а как ядро сил сопротивления.

Демократии по самому своему существу никогда не могли возвыситься до героических и ответственных решений, которые дали бы им возможность заглушить наростающий конфликт в зародыше. Не имея твердой власти, готовой принять ответственность за свои решения, демократии вынуждены выжидать, пока общественное мнение в их странах достигнет определенной степени накаленности. Так было в первую войну. Сначала надо было проглотить аннексию Боснии и Герцеговины, Агадирский и другие африканские инциденты. Во вторую войну демократии пришлось раскачивать гораздо дольше и Гитлер накаливал общественное мнение демократических государств гораздо усиленнее, чем Вильгельм .

Что касается периода, который возможно предшествует новому мировому конфликту, то более циничных вызовов общественному мнению демократических стран трудно себе и представить. Это уже не отдельные инциденты с промежутками в несколько лет и месяцев, это ежедневный поток наглых вызовов. В погоне за наростанием настроения у себя дома, демократии жертвуют другим основным залогом успеха: врага надо бить в наиболее невыгодный для него момент. Пошли Франция и Англия в 1935 году внушительную карательную экспедицию в Германию, немедленно после занятия нацистскими отрядами демилитаризованной Рейнской провинции, может быть не было бы второй мировой войны. Вместо этого демократии устроили Мюнхен. В наши время они поспели уже устроить две Женевы.

В назревающем конфликте демократиям для убеждения собственных народов бесцельно ждать военной провокации со стороны большевиков. Похода на Польшу, повторения Перль Харбор на этот раз не будет. Будет расширение коммунистической империи путем внутренних переворотов, как это было в Чехии, путем гражданских войн, как это было в Виетнаме, как это может быть в Лаосе и Малайе; наконец чисто демократическим путем, приходом к власти в отдельных странах правительств народного фронта с постепенным переходом власти к коммунистам. Медленным, шагом идет по этому пути колеблющаяся Франция

Начало войны без ее Нормального объявления, практиковавшееся во второй мировой войне, нужно считать уже пройденным этапом. На его место приходит новое состояние, которое еще Троцкий во время Бреста весьма метко назвал «ни мир, ни война».

Если упорно отказываться почитать все успехи большевиков, осуществленные указанными способами, за казус белли, то войны вообще не будет. На этом пути демократии ждет в конце концов капитуляция. При таком методе борьбы они обречены на оборону обреченных рано или поздно участков. Сами они лишены возможности проводить наступательные операции, ибо для подрывной демократической работы в коммунизированных странах у них почти нет возможностей, в то время, как наоборот, у коммунистов широчайшие возможности для такой деятельности в демократических странах.

Трудно предположить, что политика на оттяжку приведет на помощь демократиям его величество случай. Все диктатуры проходят предначертанный историей путь и не было случая, когда диктатор по собственному почину останавливался на промежуточном этапе. Сознание возложенной на него миссии требует от него доведения дела до конца. Существует правда и немецкая пословица; «Кувшин опускается в колодезь, пока не разбивается». Разбился так Наполеон, разбился так Муссолини и Гитлер и десятки мелких диктаторов. Но ни разу еще человечество не было так близко к опровержению этой пословицы. Большевики смогут довести свое дело до конца — их кувшин, идя в воду, не разобьется. Виноваты в этом будут демократии. Если в попустительстве не поставлены непереходимые рубежи, путь для агрессора к конечной цели открыт

С. Н.

______

ПОБЕДИТ ТОТ, КТО УМЕЕТ ХОТЕТЬ, ТЕРПЕТЬ и ДЕРЗАТЬ.

ГЕНЕРАЛ ВРАНГЕЛЬ

Оцените статью! Нам важно ваше мнение