ХОП МОИ ГРЕЧАНИКИ! или ГОПАК НА XX СЪЕЗДЕ ПАРТИИ.

"Доброволец" » № 42 Июнь 1956 г. » ХОП МОИ ГРЕЧАНИКИ! или ГОПАК НА XX СЪЕЗДЕ ПАРТИИ. — Н. СТАРИЦКИЙ

ХОП МОИ ГРЕЧАНИКИ! или ГОПАК НА XX СЪЕЗДЕ ПАРТИИ. — Н. СТАРИЦКИЙ

Как сообщала иностранная пресса, на секретном заседании делегатов XX съезда Никита Хрущев поведал, повествуя о Сталине, о своем вынужденном гопаке, который он танцевал по приказу Сталина для потехи знатных гостей на одном из официальных приемов в Кремле. Нам неизвестно, в какой мере одарен Хрущев даром богини Терпсихоры и удалось ли ему затмить славу знаменитой Улановой. Зато с полной очевидностью обнаружилось на съезде, что по части исполнения идеологического гопака Хрущев показал таланты, от зависти перед которыми должен был побледнеть в своем гробу духовный отец Хрущева — Сталин, сам великий мастер по идеологической эквилибристике, именуемой в СССР малозвучным для русского уха, но весьма точным термином — диа-матом.

Справедливость требует, однако, отметить, что Хрущев выступал не первым лихим танцором этого украинского танца на съезде, и что вначале танцы должны были иметь другую программу, именно: нечто вроде коммунистического плавного полонеза. Программная речь Хрущева при открытии съезда, открывшая кампанию против Сталина, имела еще характер это пластического танца. В ней даже не упоминалось прямо имени Сталина, а говорилось весьма безлично о вреде «культа личности», об извращении «в определенные периоды» начал ленинской «партийной демократии», и усиленно подчеркивались заслуги «коллективного руководства», вернувшего партийную жизнь в русло ленинских традиций. Таковыми же были и бледные речи Молотова, Маленкова, Кагановича и Ворошилова, выполнявших предписанную норму новой тактической линии. Переход от пластических танцев к характерной хореографии — гопаку — был сделан сначала темпераментным Микояном, показавшим, что при советской выучке и армяне могут лихо «откалывать» этот украинский танец.

По неистлевшему еще полностью праху недавнего «корифея всех наук»,» отца и солнца всего прогрессивного человечества», «гордости и совести мирового пролетариата», как величали еще недавно Сталина все нынешние «коллективные руководители», прошелся Микоян лихой присядкой, выставив тем свою кандидатуру на роль первого исполнителя характерных коммунистических танцев, т.е. на роль главного идеолога новой тактической линии компартии. Больше того: выступление Микояна на тему разоблачения вреда культа личности и ошибок Сталина, содержавшее резкие личные заушения по адресу умершего диктатора, было в скрытой форме ударом направленным против нового кандидата на осиротевший трон Сталина — против самого Хрущева, подготовлявшего с успехом подбором своих лиц в партийном аппарате свою постепенную интронизацию на место Сталина.

На этот ход-Микояна, вышедшего за допущенные решением ЦК рамки развенчания Сталина, и отвечал Хрущев своей речью на закрытом заседании съезда, Методом парирования удара Микояна и претензий того на занятие руководящего положения в «коллективном руководстве» Хрущев избрал весьма старый, но действенный способ воров, спасающихся от погони. Как и те, стремясь сбить преследователей и встречных с толку, кричат «держи вора», так и Хрущев вырвал лидерство у Микояна, выступив с разоблачениями, подкрепленными так сказать, тяжелой артиллерией доказательств из тайных архивов МВД. Коленца хрущевского гопака поставили в тень выступление Микояна и роль нового «антисталинского лидера» прочно закреплена ныне Хрущевым волей-неволей, за собой.

Даже в иностранном мире, имеющем весьма короткую память и более чем покладистую совесть в отношении советских заправил, которым открыт почти неограниченный моральный кредит в ряде влиятельных кругов свободного мира, ренегатство и беспардонность обоих виднейших сталинистов вызвали изумление граничащее со смущением, не говоря о переполохе в компартиях за рубежом СССР.

Мы, эмигранты, знающие сущность советской системы и коммунистической, с позволения сказать, морали, не предъявляем никаких требований к этике коммунистических заправил. Вопрос — как могли коммунистические главари, верные пособники Сталина во всех его преступлениях, плюнуть на свой вчерашний кумир, — представляется совершенно несущественным и второстепенным. Ведь и живого Пугачева связали его наиболее верные и кровавые сподвижники и выдали властям, чтобы купить себе снисхождение за свои преступления.

Также мало трогают и интересуют нас «слёзы» Хрущева по разным Косиорам, Эйхе и прочим коммунистическим палачам. Все чистки партии мы со спокойной совестью могли бы поставить в большую заслугу Сталину, если бы они не сопровождались одновременно террором в отношении народных масс. Задним умом мы можем ныне пожалеть и о несколько преждевременной смерти Сталина, который, как с точностью узнали мы из речи Хрущева, планировал новую партийную расправу, жертвой которой должны были в первую очередь стать все нынешние «коллективные руководители». Жаль, что палач не успел все провести перед своей смертью.

Наконец, не самым главным является и косвенное подтверждение Хрущевым давно существовавших слухов о насильственной смерти Сталина. Ныне можно считать с достаточным основанием, что смерть Сталина действительно была ускорена его главными сподвижниками, испугавшимися за собственную шкуру перед предстоящей чисткой.

В связи с этим дело еврейских «врачей-отравителей», которым ознаменовались последние недели жизни Сталина, выступает в совершенно ином свете Это дело было, повидимому, спровоцировано Берией и частью нынешнего коллективного руководства, сыгравшими на мании подозрительности Сталина, чтобы удалить верный Сталину старый врачебный персонал, обслуживавший его уже долгие годы, и ввести в его окружение действительных отравителей.

Более важным, чем все это для понимания событий, надо считать установление ответов на следующие вопросы:

Какие причины вызвали необходимость для нынешних главарей поднять поход против своего духовного отца — Сталина?

Были ли выступления Микояна и Хрущева заранее подготовлены и согласованы с общим планом ПК и его президиума, или являлись спешной импровизацией хрущевской группы?

Проливает ли речь Хрущева свет на взаимоотношения сил на верхах «коллективного руководства»?

На последние два вопроса выступление Хрущева дает точные и недвусмысленные ответы. Эти же ответы помогают найти, наконец, ответ и на первый, самый важный вопрос, в отношении которого приходилось пока ограничиваться лишь гаданиями.

Теперь нет уже никаких сомнений, что решение развенчания Сталина было принято в самые последние дни перед съездом. Хрущев точно указал в своей речи, что допросы в Президиуме ЦК сталинского следователя по особо важным делам Родоса, выполнявшего задания Сталина в период партийных чисток, имели место лишь за несколько дней до съезда. Это значит, что только в последнюю минуту спешно собирался обличительный материал, который был нужен, чтобы сломить оппозицию — противников развенчания Сталина. Необходимость сбора подробного и обоснованного материала, не оставляющего сомнений для рядовых членов партии в его подлинности, наглядно свидетельствует э наличии этой сильной оппозиции в «коллективном руководстве» и в ЦК по вопросу осуждения Сталина. Если в этот подлинный материал, добытый из архивов МВД, были вплетены новые фальсификации Хрущева, как например, упрек Сталину, что он по глобусу следил за военными операциями, или обвинения по адресу Берии о связи его с иностранными разведками, — то это объясняется привычкой к фальсификации, ставшей второй натурой коммунистических заправил.

О составе оппозиции хрущевской группы дают представление те места выступления Хрущева, в которых он наносил ряд скрытых, но недвусмысленных ударов по целой «плеяде» видных персон коммунистического Олимпа. Эти удары проведены были в форме дружеского обращения к ним, как к свидетелям сталинской бесталанности и его преступлений,

Этим автоматически подчеркиваюсь и соучастие данных лиц в ошибках! и преступлениях Сталина. Два таких удара были нанесены Хрущевым Маленкову, один, но самый сильный — Ворошилову, причем было взято под сомнение его гражданское мужество разоблачить псевдо-геройство и заслуги Сталина в Гражданскую войну; удар был нанесен и маршалу Василевскому, как не сумевшему предотвратить неверное решение о ведении кончившейся катастрофой наступательной операции под Харьковым весной 1942 г., против которой якобы протестовал Хрущев; Молотов и Каганович были в опасной степени для их здоровья приведены в связь с историей Берии на заре его деятельности, в виде указания, что уже в 1937 году они знали о принадлежности Берии к агентуре «империалистов»; Микоян и снова Молотов получили напоминание, что без счастливого стечения обстоятельств — своевременной смерти Сталина — они не дожили бы до XX съезда, чем весьма прозрачно указывается на их заинтересованность в скорейшей смерти Сталина, и т д.

Всех этих упомянутых лиц и можно считать принадлежащими к антихрущевскому лагерю. С другой стороны, Хрущевым отмечен был ряд лиц, как пострадавших и угнетавшихся Сталиным, или выступавших в той или иной форме против вредных решений Сталина. Это были имена: Булганина, Андреева, маршалов Жукова и Баграмяна, а также некоторых персон низшего ранга. Данные лица, можно считать, представляют ныне хрущевских соратников. Себя Хрущев пытался реабилитировать указанием на парализование Сталиным Политбюро и ЦК и устранение их от всех важных решений. Также не преминул он подчеркнуть свои военные заслуги, как фронтовика-комиссара, имевшего к тому же глазомер и мужество выступать против ошибочных решений Сталина, приводя пример вышеупомянутой операции под Харьковом в 1942 году.

Самым существенным в этом разделении Хрущевым коммунистического Олимпа на «антисталинских» овец и «просталинских» козлищ, является факт наличия высших военных представителей в противоположных лагерях, как свидетельствуют похвалы %козу и Баграмяну и лягание Василевского. Таким образом, выступление Хрущева наглядно указывает, что кампания против Сталина была решена лишь перед самым съездом, что сопротивление оппозиции было исключительно сильным, что на самом съезде Микоян, а затем Хрущев, вынуждены были перейти границы намеченного плана ограниченного развенчания Сталина, чтобы парализовать оппозицию, и что, наконец, на верхах партии идет жестокая борьба разных групп за власть. Эта борьба не ограничивается столкновениями хрущевцев и их оппозиционеров, но заключается и в борьбе за лидерство в самом хрущевском стане — Хрущева с Микояном. Также можно отметить, что соотношение борющихся сил представляет неустойчивое равновесие, о чем свидетельствует факт, что Хрущев не может расправиться со своими конкурентами испытанными сталинскими методами.

Однако, наряду с тем, выступление Хрущева обнаружило то общее, что объединяет эти борющиеся группы. Это общее заключается в попытке взвалить на Сталина ответственность за все трудности и провалы режима, и тем обелить самую коммунистическую систему.. Данная часть речи Хрущева, посвященная оправданию коммунистической системы, дает ответ и на первый поставленный нами вопрос: «какие силы вызвали необходимость для коллективного руководства открыть поход против Сталина?

Попытки оправдания системы наглядно указывают, что не причины внешнеполитического порядка были этим стимулом, а давление освобожденных смертью диктатора и наступившим кризисом власти внутренних сил сопротивления режиму. Открытием клапана, в виде возложения вины за все прошлое на Сталина, пытаются сталинцы спасти дело самого Сталина. Однако, «гопак» Хрущева вызванный борьбой за власть в осиротевшей после смерти главаря банде его приспешников, сорвал трудный план медленного спуска на тормозах из тупика в котором находится коммунистическая система.

Результаты этого срыва плана мы наблюдали недавно на событиях в Познани, на расколе происходящим в компартиях за рубежом СССР, но они еще скрыты от нас в центре потрясения коммунистической идеологии в самом СССР Однако, они не могут не сказаться и там в недалеком будущем. Трагедией же коммунистических главарей и благоприятным обстоятельством для порабощенных коммунизмом народов является то, что единственное возможное разрешение глубокого кризиса власти в пользу коммунистической системы, в виде интронизации нового диктатора в СССР, остается на длительный срок еще невозможным, из-за боязни самих главарей перед появлением нового единоличного владыки из их среды.

Таковы результаты импровизированного «гопака» Хрущева на XX съезде партии.

Н. СТАРИЦКИЙ

Оцените статью! Нам важно ваше мнение