"Доброволец" » №46-47 Октябрь-Ноябрь 1956 г. » РОССИЯ и СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ (Окончание). — К.МИЛЛЕР

РОССИЯ и СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ (Окончание). — К.МИЛЛЕР

/ Исторические справки /

IX. ПОСЛЕ ДВУХ МИРОВЫХ ВОЙН

Версальский мир был заключен без русского участия. Надежда союзников, что гражданская война еще до конца Версальской Конференции установит приемлемое им общерусское правительство, не оправдалась. Выдвинутое Вильсоном предложение — созвать конференцию представителей всех боровшихся в России течений на острове Принкипо, оказалось неосуществимым. После этого американская делегация сделала шаги к установлению неофициального контакта с советским правительством. Из Парижа в Москву был секретно командирован В. Буллит, впоследствии первый посол США в Советском Союзе. Буллит вынес убеждение, что советское правительство является единственной жизнеспособной властью в России, и- привез с собой конкретные предложения Чичерина о возможных основах договора. Они не получили дальнейшего хода.

Советские восстания в Венгрии и Баварии обострили всеобщее недоверие к большевизму, как к очагу мирового революционного пожара. Отталкивание от его внутренней сущности усиливали свидетельства переживших первые годы советского режима и вернувшихся, после окончания войны, на запад наблюдателей. В Америке эти настроения оказались прочнее, чем где бы то ни было. Советскую антидемократичность любили сравнивать с царской. Разница была в наступательной динамичности первой. Идея самодержавной монархии не могла стать предметом идеологического экспорта за океан. Тогда как Коминтерн представлялся явной и активной угрозой существовавшему в Америке строю. Это было достаточно, чтобы надолго укрепить господствовавшее в Соединенных Штатах убеждение в недопустимости усиления советского режима политическим, экономическим или духовным с ним общением.

Коммунистическое движение никогда не получило в США серьезного значения. Возникшая в 1919 году северо-американская коммунистическая партия могла собрать на выборах 1924 года лишь 36.000 голосов. Американская Федерация Труда осталась на определенной антикоммунистической и национальной платформе. Но самый факт агитации против сросшегося с американским сознанием социального порядка раздражал и правящие, и общественные круги, тем более, что первое десятилетие после войны стало эпохой американского экономического расцвета и благосостояния, полностью оправдавшего целесообразность этого порядка.

Отказ от сношений с советским государством не препятствовал сдержанности американской внешней политики по отношению к нему. Посколько дело касалось не советских, как таковых, а национальных русских интересов, эта политика носила даже благожелательный характер. США с большой осторожностью отнеслись к вопросу признания отделения от России Эстонии, Латвии и Литвы. Они сохранили во время польско-советской войны нейтралитет. На Дальнем Востоке они добились полного отказа Японии от занятых последней русских территорий, включая северный Сахалин. В голодные годы 1921/1923 в Россию была послана миссия Хувера. Её помощь выразилась в доставке 700 тысяч тонн продовольственных грузов, при затрате 46 миллионов долларов.

Тем не менее США остались верны своей политике непризнания советского правительства и после того, как это было сделано в 1924 году Англией и Францией, а в 1925 году Японией. Америка отклонила попытки восстановления сношений, сделанные Литвиновым обращением к президенту Гардингу в 1921 году и Чичериным, после того, как президент Кулидж признал в 1923 году переход большевиков к новой экономической политике/НЭП/ «ободряющим признаком возврата на старые пути общественной жизни». Контакт советских и американских дипломатов на международных конференциях в Женеве и при подписании пакта Бриан-Келлог, носил крайне холодный характер. Уже через год, в 1929 году, американское правительство резко протестовало против нарушения этого пакта советскими действиями в Манджурии. Литвинов выразил в ответ удивление, что США сочли возможным обратиться к правительству, с которым не имели сношений. В конце двадцатых годов критическое отношение американской общественности к советским порядкам получило новую пищу в известиях о раскулачивании и о деятельности советских безбожников.

Перелом в советско-американских отношениях принесли тридцатые годы. Его обусловили реальные интересы обоих стран, сначала экономические, потом и политические. Начало советского строительства подняло интерес внешторга к американскому рынку, как источнику машин, текстиля, каучука. Свободная американская экономика не подчинилась политическим директивам своего правительства, считавшего нежелательным укрепление советского режима каким бы то ни было с ним общением. В 1921/1925 годах средняя ценность американского экспорта в Россию достигла 37 миллионов долларов в год, т.е. 3/5 довоенного уровня.

В следующее пятилетие, 1926-1930 г.г. она выросла до 95 миллионов в год. Хотя эта цифра составляла лишь 3,5% всего американского вывоза, интерес к возраставшим возможностям русского рынка сбыта поднялся в США особенно после кризиса 1929 года, положившего конец послевоенному экономическому расцвету. В начале 1933 г, Литвинов усилил этот интерес предложением поместить в США заказы на миллиард долларов, впрочем неосуществленном.

За оживлением экономических сношений последовало политическое сближение. В 1931 году Япония, отступившая десять лет перед тем перед твердостью США, снова перешла в наступление на Дальнем Востоке. Оно началось захватом Манджурии. Русские и американские интересы снова оказались на одной линии. Их согласование было облегчено некоторым ослаблением американских опасений перед революционной сущностью советского режима. Этому способствовала, как будто означавшая отказ от мировой революции, теза Сталина о возможности социализма в одном государстве.

В такой обстановке пришедшим к власти в 1932 году Рузвельтом было принято решение положить, как он писал Калинину, конец «ненормальным отношениям между 125 мил. жителей США и 150 мил.русских граждан…» Соглашение о восстановлении дипломатических отношений Советского Союза и США было достигнуто в ноябре 1933 г. Око предвидело принципиальное согласие признать военные долги России, взаимный отказ от вмешательства во внутренние дела и добрососедские отношения на основе торговых и политических интересов.

Следующие годы принесли с собой немало трений. Они происходили из-за трудности практического разрешения вопроса русской задолженности, из-за деятельности Коминтерна, снова обеспокоившей американцев. Новую волну критики вызвали в Америке показательные процессы и чистка 1937-38 годов. Но на мир уже надвигались тяжелые тучи. Они затмили все второстепенные противоположности.

Первый год 2-ой мировой войны: советско-германский пакт, оккупация Польши и Балтийских стран, финская кампания — снова внесли в отношения США и Советского Союза холод и недоверие. В 1941 году неуклонный ход событий сделал эти две потенциально наиболее мощные державы в мире союзниками и, в конечном счете, решающими факторами небывалой в истории человечества тотальной борьбы.

Новая фаза советско-американских отношений началась вскоре после окончания 2-ой мировой войны, когда американцы стали понимать сущность коммунизма, его конечные цели и что СССР не Россия, и что русскими судьбами, впервые в истории, распоряжается, путем небывалого террора, власть, которая сама себя русской не считает и преследует цели, ничего общего с интересами России не имеющие.

Будем верить, что традиции русско /не советско/-американских добрых отношений, над созданием которых так много потрудились ушедшие со сцены русские и американские поколения, не забудутся и что в грядущих отношениях Свободной Национальной России, в освобождение которой мы так горячо верим, и США они сыграют огромную роль и дадут всему человечеству мир, о котором оно так мечтает.

/ конец /

К.МИЛЛЕР

Оцените статью! Нам важно ваше мнение