ДОБРОВОЛЕЦ

Истекшие сто лет показали, что агрессивные войны почти всегда вызы­ваются ошибкой в расчете. Франция в 1870 году послала Эмскую депешу, не учитывая силы германской армии. Вильгельм Второй был неумолим в своем ультиматуме России, потому что он, его канцлер и министр иностранных дел были твердо убеждены, что Англия никогда не выступит. Потом было уже поздно петь:»Бог накажи Англию» — против Германии дралась мировая коалиция. В 1938 г. Мюнхен стал ловушкой для Хитлера. Чемберлен и Даладье приехали туда на поклон диктатору и предали там Чехию. После Мюнхе­на, презрение к союзникам у национал-социалистов стало беспредельным. » В Европе нам все позволено»-думал Хитлер, выбирая Польшу очередной жертвой военной прогулки. 1-ое сентября 1939 г. с ультиматумом Франции и Англии стало для Хитлера днем первого горького разочарования. Всегда и всюду была ошибка в расчете.

Не повторится ли тоже самое в Женеве? Может быть, для демократичес­ких государств вообще нужно унижение, удар в лицо, чтобы они нашли в себе силы к сопротивлению. В Индокитае они его получили. Трагически про­валился там стратегический план французского командования. Дьен-Бьен-Фу не стало ловушкой для Виетминга,-оно стало голгофой для французского гарнизона, составленного из лучших частей французской армии, после их. окружения, предоставленных своей участи, лишенных резервов и снабжения. Еще более трагическим было моральное бессилие Великой Державы и ее со­юзников, которые метались по всему миру с криками «помогите», а по су­ществу, сложа руки, сидели, пока коммунисты истребляли героический гар­низон этого затерянного форта. Одновременно с этим в Женеве коммунисти­ческий блок ведет себя как победитель и продолжает издеваться и коман­довать. Расстроенные ряды демократов представляют собой жалкую картину. В Женеве созданы те же предпосылки, как и в Мюнхене. Безразлично будет ли там заключено соглашение или нет. Коммунисты-азиаты уйдут с конферен­ции в твердом убеждении в слабости и трусливости демократов. Они будут и в дальнейшем исходить из твердого убеждения, что для любой агрессии в Азии для них все пути открыты. Нужно знать азиатов, чтобы учесть ка­кое гипертрофированное значение они придают нынешней победе над фран­цузами.

Всем соглашателям и нейтралистам, вроде английских лейбористов и глубоко провинциальным, по своему образу мышления, депутатам французско­го парламента, можно сказать одно, что их уступчивость, желание купить мир любой ценой, парадоксально, не уменьшает шансы мировой войны, а их увеличивает, ибо они создают все предпосылки у зазнавшегося победителя к ошибке в расчете.

Даладье и Чемберлен уехали из Мюнхена в убеждении, что они обеспе­чили мир, а через год имели мировую войну. Бидо и Идэн могут договорить­ся о перемирии, о мире, разделить Виетнам или создать там коалиционное правительство с коммунистами и будут иметь коммунистическую революцию во всех странах Индокитайского полуострова через полгода или год. Ведь любое соглашение в Виетнаме, легализующее коммунистов в этой стране, будет рассматриваться последними, как занятие исходной позиции для со­вершения внутреннего переворота.

Будет ли такая новая агрессия тем ударом, каким был ультиматум Хит­лера Польше, или демократии позволят себя бить по лицу и дальше — вот вопрос?.. Ясно однако одно, — Женева, при всем желании найти там компро­мисс, не отдаляет, а приближает мировую войну.