ЛЕТО
По лугу пестреют
Яркие цветы,
Золотом облиты
Тёмные листы.
Ярко солнце светит,
В воздухе тепло,
И куда ни взглянешь,
Всё кругом светло.
Дремлет лес: ни звука,-
Лист не шелестит,
Только жаворонок
В воздухе звенит.
И. Суриков
БЕЖИН ЛУГ
Был прекрасный июльский день, один из тех дней, которые случаются толь ко тогда, когда погода установилась надолго. С самого раннего утра небо темно; утренняя заря не пылает пожаром: она разливается кротким румянцем. Солнце — не огнистое, не раскалённое, как во время знойной засухи, не тускло-багровое, как перед бурей, но светлое и приветно лучезарное — мирно всплывает из-под узкой и длинной тучки, свежо просияет и погрузится в лиловый её туман. Верхний, тонкий, край растянутого облачка засверкает змейками; блеск их подобен блеску кованого серебра… Но вот опять хлынули играющие лучи, и весело, и величаво, словно взлетая, поднимается могучее светило. Около полудня обыкновенно появляется множество круглых высоких облаков, золотисто-серых с нежными белыми краями. Подобно островам, разбросанным по бесконечно-разлившейся реке, обтекающей их глубоко-прозрачными рукавами ровной синевы, они почти не трогаются с места; далее, к небосклону, они сдвигаются, теснятся, синевы между ними уже не видать: но сами они так же лазурны, как небо: они все насквозь проникнуты светом и теплотой. Цвет небосклона, лёгкий, бледнолиловый, не изменяется во весь день и кругом одинаков; нигде не темнеет, не густеет гроза; разве кой-где протянутся сверху вниз голубоватые полосы: — то сеется едва заметный дождь. К вечеру эти облака исчезают; последние из них черноватые и неопределённые, как дым, ложатся розовыми клубами напротив заходящего солнца; на месте, где оно закатилось, так же спокойно, как спокойно взошло на небо, алое сиянье стоит недолгое время над потемневшей землёй, и, тихо мигая, как бережно несомая свечка, затеплится на нем вечерняя звезда. В такие дни краски все смягчены; светлы, но не ярки; во всём лежит печаль какой-то трогательной кротости. В такие дни жар бывает иногда весьма силен, иногда даже «парит» по скатам полей; но ветер разгоняет, раздвигает накопившийся зной, и вихри-круговороты — несомненный признак постоянной погоды — высокими белыми столбами гуляют по дорогам через пашню. В сухом и чистом воздухе пахнет полынью, сжатой рожью, гречихой; даже за час до ночи вы не чувствуете сырости. Подобной погоды желает земледелец для уборки хлеба.
И. Тургенев
Жар свалил. Повеяла прохлада.
Длинный день покончил ряд забот:
По дворам давно загнали стадо,
И косцы вернулися с работ.
Потемнеть заря уже готова.
Тихо всё. Час ночи недалёк.
Подымался и улёгся снова
На закате лёгкий ветерок.
Говор смолк; лишь изредка собачий
Слышен лай; промолвят голоса…
Пыль слеглась, остыл песок горячий.
Пала сильно на землю роса.
По краям темнеющего свода
Тени все широкие сплелись;
Встретить ночь готовится природа.
Запахи отвсюду понеслись.
И. Аксаков
ЕЖ
Раз шёл я по берегу нашего ручья и под кустом заметил ежа. Он тоже заметил меня, свернулся и затукал: тук-тук-тук. Очень похоже было, как если бы вдали шёл автомобиль. Я прикоснулся к нему кончиком сапога — он страшно фыркнул и поддал своими иголками в сапог.
-А, ты так со мной! — сказал я и кончиком сапога спихнул его в ручей.
Мгновенно ёж развернулся в воде и поплыл к берегу, как маленькая свинья, только вместо щетины на спине были иголки. Я взял палочку, скатил ею за в свою шляпу и понёс домой.
Мышей у меня было много. Я слышал — ёжик их ловит, и решил: пусть он живёт у меня и ловит мышей.
Так положил я этот колючий комок посреди пола и сел писать, а сам уголком глаза всё смотрю на ежа. Недолго он лежал неподвижно; как только затих у стола, ёжик развернулся, огляделся, туда попробовал идти, сюда, брал, наконец, место под кроватью и там совершенно затих.
Когда стемнело, я зажёг лампу, и — здравствуйте! — ёжик выбежал из-под кровати. Он, конечно, подумал на лампу, что это луна взошла в лесу: и луне ежи любят бегать по лесным полянам. И так он пустился бегать по комнате, представляя, что это лесная полянка.
Я взял трубку, закурил и пустил возле луны облачно. Стало совсем как лесу: и луна, и облако. А ноги мои были, как стволы деревьев, и, наверное, очень понравились ёжику: он так и шнырял между ними, понюхивая и почесывая иголками задники у моих сапог.
Прочитав газету, я уронил ее на пол, лёг в кровать и уснул. Сплю я всегда очень чутко. Слышу — какой-то шелест у меня в комнате. Чиркнул спичкой, зажёг свечку и только заметил, как ёж мелькнул под кровать. Так я и оставил гореть свечку и сам не сплю, раздумывая: «Зачем это ёжику газета надобилась». Скоро мой жилец выбежал из-под кровати — и прямо к газете; вертелся возле неё, шумел, шумел, наконец ухитрился: надел себе как-то колючки уголок газеты и потащил её, огромную, в угол.
Тут я понял его: газета ему была, как в лесу сухая листва, он тащил себе для гнезда. И оказалось, правда: в скором времени ёж обернулся газетой к сделал себе из нее настоящее гнездо. Кончив это важное дело, он вышел из своего жилища и остановился против кровати, разглядывая свечу-луну.
Я подпустил облако и опрашиваю:
-Что тебе ещё надо?
Ёжик не испугался.
-Пить хочешь?
Я встал, ёжик не бежит.
Взял я тарелку, поставил на пол, принес ведро с водой и то налью в тарелку, то опять вылью в ведро, и так шумлю, будто это ручеек поплёскивает
-Ну, иди, иди…- говорю. — Видишь, я для тебя и луну устроил, и облако пустил, и вот тебе вода…
Смотрю — будто двинулся вперед. А я тоже немного подвинул к нему своё ведро. Он двинется — и я двину, да так и сошлись.
-Пей, — говорю окончательно.
Он и залакал. А я так легонько по колючкам рукой провел, будто погладил, и всё приговариваю: — Хороший ты малый, хороший!
Напился ёж, я говорю: — Давай спать. Лёг и задул свечу.
Вот не знаю, сколько я спал, слышу — пять у меня в комнате работа.
Зажигав свечу — и что же вы думаете? Ёжик бежит по комнате, и на колючках у него яблоко. Прибежал в гнездо, сложил его там и за другим бежит в угол, а в углу стоял мешок яблоками и завалился. Вот ёж подбежал, свернулся около яблок, дёрнулся и опять бежит — на колючках другое яблоко тащит гнездо.
Так вот и устроился у меня жить ёжик. А сейчас я, как чай пить, непременно его к себе на стол и то молока ему налью: блюдечко, — выпьет, то булочки дам — съест.
М. Пришвин
Оцените статью! Нам важно ваше мнение
(Вы еще не оценивали)
Loading ...Другие статьи "Добровольца":
Loading ...