ЭРА ХРУЩЕВА. — С.Н. « ДОБРОВОЛЕЦ

"Доброволец" » № 53 » ЭРА ХРУЩЕВА. — С.Н.

ЭРА ХРУЩЕВА. — С.Н.

Со смертью Сталина в жизни страны осуществленного социализма наступила новая эра. Она заслуживает быть названной по имени коммунистического вождя, который своими динамическими решениями несомненно накладывает на нее свой отпечаток. Будет ли эта эра столь же продолжительной и продуктивной в деле развития коммунизма, как доктрины и как государственного начинания, как и Сталинская, покажет будущее. Первые шаги однако указывают, что она может оказаться осиновым колом на могиле всего учения. Исторический опыт показывает, что ряд идеологических учений в конце концов доходят до такого этапа, который им попросту не по плечу — они не доросли до решения задач, которые они сами на таком этапе вызвали к жизни. Возьмем для примера нацизм. Он несомненно имел успех до тех пор пока действовал в чисто немецкой сфере. Уже при выходе на общеевропейский театр он столкнулся с величайшими противоречиями. Гитлеровский дебют на мировой сцене показал полную его идейную и практическую несостоятельность. Гитлер, создавший свое учение для чисто немецких надобностей, вообще оказался бессильным сказать что-либо идейное, когда судьба вывела его за пределы немецкого пространства. Нам могут возразить, что нацизм идея узко национальная и что коммунизм, как идея интернациональная, таких препятствий и противоречий на своем пути вплоть до завершающего этапа мировой революции не встретит. Первые годы хрущевской эры доказывают обратное. Зигзаги генеральной линии компартии вошли в пословицу, но при этом нельзя говорить об уступках в области партийного канона.

Меняются и менялись только тактические приемы. Канон Сталина утверждался всеми силами и никогда не нарушался. Основное положение этого канона следующее: Партия является авангардом пролетариата и осуществляет диктатуру последнего. Весь народ радостно принимает это мудрое руководство и идет по пути прокладываемому партией. В эпоху революции были враждебные пролетариату классы, но помещики и капиталисты были ликвидированы, как класс. После этого в стране осуществленного социализма по существу классовой борьбы быть не может. Борьба ведется только с единичными врагами народа, последними остатками враждебных классов, выродками или агентами иностранных империалистов. Вот основное положение о врагах и борьбе.

Советская компартия вот уже сорок лет вела и ведет трудящихся всех стран к победе социализма. За это время она приобрела громадный опыт и авторитет и все другие партии мира должны слепо подчиниться ее руководству и исполнять ее предначертания.

Остановимся пока на этих двух догматах и вернемся к сталинской эпохе. Мы убедимся, что эти два члена символа коммунистической веры оставались незыблемыми. Вся внутрипартийная оппозиция была сметена, а старая большевистская гвардия должна была покаяться и признать, что дело шло не об идеологических расхождениях, а что все ее члены были попросту шпионами и агентами иностранных государств. Коминтерн двадцать лет пребывал в московском пленении, как послушное орудие ЦЕКА всесоюзной партии большевиков.

Сталинская эра продолжалась и на новый период, когда коммунизм, как государственная власть, вышел за пределы одной страны. Обстановка кардинально переменилась, но Сталин продолжал действовать старыми методами и канон для него был так же свят и незыблем, как и раньше. Тито был для него отступником и христопродавцем. В убеждении Сталина его надо было при первом удобном случае удушить, об идеологических уступках ему не могло быть и речи.

К власти пришел Хрущев и стены коммунистического храма зашатались. Канон стал предметом торговли. Здесь надо различать между тактикой и отступлением от догмы. Пресмыкаться вместе, с Булганиным в Белграде и Москве перед Тито мог ловкий дипломат. Этот зигзаг и унижение в случае успеха были бы оправданы последним. Но Хрущев не мог остановиться видимо лишь на этом. Гораздо хуже для партии было провозглашение два года тому назад в Москве нового догмата: Есть несколько путей, ведущих к социализму и тот путь, по которому идет Советский Союз необязателен для других стран. Они могут итти по пути, который они сами выберут.

Коммунистическая твердь сотряслась и Сталин перевернулся в гробу. Возникла опаснейшая ересь. Мог начаться и сразу же начался идеологический разброд. Югославия продолжала и дальше шествовать по своему пути. С октября прошлого года Польша начала крутить по «либеральным» проселкам. Венгрия в ноябре чуть было совсем не сошла с коммунистического пути и ее на большак удалось загнать лишь советскими штыками.

На монолитной стене коммунистической идеологии, любовно выложенной в эпоху Сталина, протянулась зловещая трещина.

Трудно определить мотивы, руководящие Хрущевым. Может быть он и не может действовать иначе, но с точки зрения правоверных сталинцев, он несомненно Герострат. В феврале месяце прошлого года он размахнулся и сбил с пьедестала коммунистического Перуна. Почти тридцать лет учение о первенстве и непогрешимости ВКП/б/ по существу вытекало из утверждения авторитета ее вождя. Дело было не столь в культе личности последнего, а в том, что умаляя авторитет диктатора, топча его в грязь рассказами о его преступлениях, его наследники подрывали те основы, которые дают партии ее неограниченную власть. Ответом на этот хрущевский шаг были сомнения, которые были высказаны во всем коммунистическом мире о праве московских коммунистов всегда и везде претендовать на руководство.

Идеологический разброд продолжается. Мы еще не имеем подлинного текста речи Мао Цзе Дуна, произнесенной будто бы им в прошлом феврале. Но его мысль, так, как она передана в польской печати, еще более опасна для коммунистического канона, чем новое положение о разных путях к социализму.

Мао Дзе Дун будто бы считает, что даже там, где коммунисты взяли государственную власть в свои руки, классовая борьба продолжается. Это утверждение можно было бы поддержать поскольку дело идет о ликвидации бывших господствующих классов, но китайский вождь с резкой откровенностью уничтожает основное положение, коммунистической веры — он отрицает, что народные массы радостно и доверчиво идут за мудрым руководством коммунистической партии. Мао Цзе Дун осмеливается утверждать, что партия ведет борьбу с народом, потому что народ зачастую не желает итти туда, куда его ведет партия.

Если коммунисты начнут усваивать эту мысль, то в будущем аргумент о всенародной поддержке и о согласии на любое мероприятие партии будет поставлен под вопрос. Новые трещины поползут и начнут шириться по фасаду коммунистической идеологии.

Этих нескольких фактов достаточно. Коммунизм, выйдя после войны на мировую сцену, столкнулся с новыми проблемами, которые теперь Хрущеву поневоле приходится разрешать. Он пытается решить их, жертвуя основными догматами. Монолит идеологии трещит. Будущее коммунизма зависит от того, дорос ли Хрущев по своим способностям до правильного решения нарождающихся проблем. Первые четыре года его эры говорят за то, что не дорос.

С.Н.

Оцените статью! Нам важно ваше мнение