К 35-ЛЕТИЮ ПОСЛЕДНИХ РЕШАЮЩИХ БОЕВ В СЕВЕРНОЙ ТАВРИИ. 3.

"Доброволец" » №38 Февраль 1956 г. » К 35-ЛЕТИЮ ПОСЛЕДНИХ РЕШАЮЩИХ БОЕВ В СЕВЕРНОЙ ТАВРИИ. 3. — Г. ОРЛОВ

К 35-ЛЕТИЮ ПОСЛЕДНИХ РЕШАЮЩИХ БОЕВ В СЕВЕРНОЙ ТАВРИИ. 3. — Г. ОРЛОВ

После окончания описанной выше операции, названной уже упоминавшимся советским военным автором Коротковым «Контрударом 13-ой армии в Сев. Таврии» в июне-июле 1920 г. и имевшей результатом разгром конного корпуса Жлобы, генерал Врангель принял решение, пополнив армию и приведя в порядок тыл, нанести противнику новый удар на северном участке фронта и тем развязать себе руки, на время. Затем, удерживаясь в Сев. Таврии, перебросить часть сил /кавказские казачьи полки/ на Кубань с тем, чтобы с помощью местного казачества, начинавшего в известных районах восставать против сов.власти, очистить от большевиков кубанские земли.

На фронте же продолжались, не утихая, ожесточенные бои, порою переходившие в относительно крупные операции. Их нет возможности перечислить. На участке же дроздовской дивизии, в рядах которой сражался автор этих строк весьма упорные бои разгорелись в районе Гейдельберга, Эристовки, Карачекрака и носили исключительно маневренный характер, причем расположение враждующих сторон приводило нередко к довольно сложной обстановке на фронте, так что лошадей на ночь не распрягали и не разомуничивали, а артиллеристы офицеры и солдаты спали под открытым небом, у своих орудий. С Дроздовцами работала в эти дни конница ген.Агоева, а всей группой временно руководил ген. Кельнер. Иногда военные действия на указанном участке при поддержке конницы ген. Морозова и ген.Бабиева распространялись на более широкий фронт. Так, 16 июля конница генералов Морозова и Бабиева, под командой последнего, вышла из Михайловки, прошла между Карачекраком и Эристовкой, вышла в тыл красным и через Блюменталь и Копани спустилась к Тифенбруну; конница ген.Агоева прошла правее Гейдельберга, на который наступал 3-ий Дроздовский полк, через Нижн.Куркулак, Вальдорф и вышла к буграм у Тифеноруна. и 2 Дроздовские полки заняли Эристовку и, сбивая красных, прошли через Барбараштадт, Лесную, Гохгейм и далее мимо Тифенбруна на Гейделберг и Гринталь. Таким образом, при этом маневренном захождении левым плечом, красные были обойдены по трем соприкасающимся к конце у Тифенбруна полуокружностям, причем радиус внешнего кавалерийского обхвата превосходил раза в два с лишним радиус пешего обхода, составившего в день с боями 35 км. В результате этой операции, сосредоточенным на том участке фронта красным, был нанесен чувствительный удар; они потеряли свыше 3.000 пленных 5 бронепоезда, 4 орудия, много пулеметов, а кроме того много было убито, зарублено конницей и ранено.

На остальных участках фронта происходило тоже более, чем живое соприкосновение с противником, все время переходившее в напряженные бои. Не располагая данными о подробностях боевых действий иных частей, автор при приведении деталей и обрисовке некоторых черт общей обстановки принужден пользоваться своими записями, касающимися Дроздовской дивизии, как примерами происходивших в Сев. Таврии боев вообще на всем протяжении фронта, что при указанном отсутствии иных источников не должно рассматриваться как умаление значения других белых частей, доблесть которых была доказана всем ходом борьбы в Крыму и заслужила признание таких необъективных военных авторов и свидетелей, какими являлись противники белых — большевики.

Если председатель Реввоенсовета республики Троцкий в связи с осложнившимся положением красных войск в Крыму, продолжал еще летом 1920 г. в своих выступлениях и газетных статьях восклицать, что «не может же брелок, висящий на пузе Советской России, завоевать всю Россию», то на советских верхах начинало проявляться в особенности после разгрома корпуса Жлобы явное беспокойство. Так С.Рабинович в «Истории гражданской войны» писал об этом позже: «У спех наступления Врангеля говорил о том, что перед красной армией на юге стоит очень серьезный противник»… Ленин в своих выступлениях указывал: Врангель является главной угрозой, его войска чрезвычайно окрепшие за этот период времени, ведут теперь отчаянные бои..»/Сборник «Перекоп и Чонгар» к 15-летию красной армии, ГВИЗ.1933 г./

Бывший начальник штаба 51-ой сов.див. Датюк в статье «В Сев. Таврии»/ Сборник «Штурм Перекопа»/ писал, что «армия Врангеля к маю 1920 г.превратилась в грозную подвижную силу» и приводил слова, прибывшего вместе с эшелонами 51-ой дивизии из Сибири на Южный фронт, Блюхера: «Надо изучить все о Врангеле, это чрезвычайно сильный, серьезный противник». Выброшенный большевиками в августе 1920 г. лозунг «Все на Врангеля», а также следующее указание в директиве главкома С. С.Каменева командующему от 6 августа № 4534: «Но главное — это напрячь все усилия для уничтожения Врангелевского фронта, в то время как на армиях Западного дронта остается одна задача — продолжать операции по разгрому Белой Польши», свидетельствуют о том, какое значение придавали сов.власть и красное командование Крымскому фронту в тот момент, который лишь несколькими днями отстоял от наступления решительного перелома на польско-советском театре военных действий. /Какурин и Меликов «Война с белополяками». ГВИЗ. 1925 г.

В . Триандафилов в стратегическом разборе «Ликвидация Врангеля» /Сборник трудов военно-научного общества при академии РККА, книга II, Москва 1922/ писал: «Армия Врангеля уступавшая нам в количественном отношении, превосходила наши части в качественном. Имея в своем составе громадный процент офицеров, она превосходила наши армии как в подвижности и умении гибко маневрировать, так и в стойкости.»

В статье сов.военного писателя комбрига Голубева «Борьба красной армии на Крымском фронте»/ Сборник «Разгром Врангеля 1920″, ГВИЗ,1930/ встречается следующий отзыв о Белой армии : «Качественно Врангелевская армия этого времени являлась лучшей боевой силой, какой когда-либо располагала русская международная контрреволюция в вооруженной борьбе против советских республик. Количественно она была ничтожна для повторения в масштабе Деникинского похода на Москву. Это прекрасно понимал и сам Врангель. Врангелевская армия, переименованная им в Русскую Армию, благодаря исключительно высокому проценту офицеров и унтер-офицеров, оказывалась более подготовленной к роли кадров, чем любая из остальных армий контрреволюции.» В другой своей статье «Перекопско-Чонгарская операция » /Сборник «Перекоп-Чонгар», ГВИЗ, 1933/ тот же автор, бывший в 1920 г. на Крымском фронте командиром бригады 51 сов. див., писал: «Армия Врангеля значительно уступала по численности вооруженным силам Деникина… но это была в большинстве отборная белая гвардия. Все неустойчивое, мало боеспособное, могущее помириться с революцией, осело на путях Деникинского отступления, отсеялось от белых сил. В Крым ушли наиболее непримиримые, контрреволюционные от начала до конца и — одновременно- наиболее опытные в вооруженной борьбе военные и политические кадры белых армий. «

В «Правде» от 11 июля 1920 г. приводились также слова Сталина из его беседы с корреспондентом газеты: «Между тем Врангель усиливается и не видно, чтобы мы предпринимали что-либо особенное, серьезное против растущей опасности с юга… Но об одном нужно помнить: пока Врангель цел, пока Врангель имеет возможность угрожать нашим тылам, наши фронты будут хромать на обе ноги… Поэтому партия должна начертать на своем знамени новый очередной лозунг: «Помните о Врангеле», «Смерть Врангелю.»

В тот же день 11 июля 1920 г. председателю Совета Труда и Обороны Ленину было сообщено, что на совещании Главкома С.С. Каменева, начальника его штаба П. П.Лебедева и заместителя председателя Реввоенсовета Республики Склянского решено было перебросить на усиление Крымского фронта следующие воинские части и технические единицы: 1/ 51-ую стр.див., 2/ 1-ую стр.див., 3/ 23-ью стр.див., 4/ 9-ую стр.див., 5/ 9-ую кав.див., 6/ Добровольческую Сибирскую бригаду, 7/ бригаду Курсантов, 8/ 1-ую бригаду Гольберга, 9/ 5-ую бригаду Гольберга, 10/ кавалерийский полк Гольберга, 11/ четыре маршевых эскадрона, 12/ десять маршевых батальонов, 13/ 10.000 пополнения- срочно, еще до 15 июля, 14/ семь бронеотрядов, кроме трех отправленных, 15/ дивизион аппаратов-истребителей в составе трех отрядов, 15/ два разведочных авиационных отряда и 17/ танки в неустановленном на совещании числе.

В выше уже цитируемой книге Короткова «Разгром Врангеля», вышедшей в начале осени 1955 г. и приуроченной к 35-летию овладения красной армией Крымом, указывается, что «Реввоенсовету Юго-Западного Фронта в самый разгар начавшегося и успешно развивавшегося контрнаступления против белополяков пришлось снимать силы и перебрасывать их на Врангелевский фронт» и что таким»образом «Врангель оттянул на себя до восьми стрелковых и трех кав. дивизий». В советских исследованиях боев на Крымском фронте, вышедших в первые годы после окончания гражданской войны в России, приводились данные из доклада главкому Каменеву /бывш.полковнику/ его нач.штаба Лебедева /бывш.полковника ген. штаба/, по которым в течение июня месяца /наступление белых на север от Крымских перешейков в Сев. Таврию началось 7 июня/ на Крымский фронт было отправлено к имевшимся там сов.войскам 63.000 штыков и 12.000 сабель, вместе с их резервными частями и тылами и 75.000 пополнения, за первую половину июля туда же послано было 60.000 штыков и сабель, как в составе отдельных частей, так и на пополнение там находившихся сов.войск. Доклад этот относившийся к середине июля 1920 г с заканчивался указанием на то, что «всего этого количества оказалось недостаточно для положительного разрешения задачи.» В связи с этим красному командованию приходилось и дальше отправлять на Крымский фронт значительные силы, причем нередко сов.дивизии, следование из восточных окраин Европейской России и Сибири на Юго-Западный фронт против Польши, неожиданно получали в районе Харькова, Лозовой и иных узловых станций назначение на юг, на Крымский фронт в связи со складывавшейся неблагоприятно для красных обстановкой в Сев. Таврии.

Хотя в своей книге Коротков и стремится подчеркивать, что «передовое советское искусство всем своим существом, еще на заре своего возникновения в гражданскую войну, показало превосходство над военным искусством капиталистических стран» /стр.5/ и что «в ходе ожесточенной борьбы с вооруженными силами международного империализма в годы иностранной интервенции и гражданской войны успешно была решена основная задача стратегии — выбор направления главного удара», а также, что в кампаниях гражданской войны «родилась и, по характеру боевых действий того времени, получила свое практическое разрешение новая скорма операции, названная впоследствии глубокой операцией» /стр.7/, которая нашла «практическую проверку и дальнейшее развитие на полях сражений во время Великой Отечественной войны 1941-1945 годах /стр.9/, он, несмотря на ссылки на «талантливость», по его словам, советских военных руководителей и на «образцы мужества и массового героизма» красных войск, все же должен был признать, что «войскам красной армии предстояли ожесточенные бои с опытным и сильным противником», ибо, по его словам, «армия Врангеля по боевым качествам личного состава /значительная часть врангелевских войск состояла из офицеров и унтер-офицеров/ и по техническому оснащению /авиация, артиллерия, танки, бронемашины, бронепоезда и др./ стояла на высоком для того времени уровне и была весьма серьезным противником для красной армии. Такие корпуса Врангелевской армии, как 1-ый армейский, по существу представляли собой подготовленные кадры для развертывания трех корпусов». /стр.50/

После смерти Сталина, все то, что ранее «ставилось в заслугу» этому последнему, стали в СССР приписывать коммунистической партии и «непревзойденному революционному стратегу» вождю партии Ленину. Это направление усвоил себе и автор книги К.С.Короткой, в связи с чем он и подчеркивает всюду решающую роль компартии как в «развитии сов.военного искусства», так и «в выборе направления главного удара» при наступлениях красной армии, указывав что при этом «учитывались все решающие факторы — экономические, политические, непосредственно военные — в их диалектической взаимосвязи /стр .7/, а также и «роль партии в организации и осуществлении разгрома третьего похода Антанты», под которым он понимает выдвижение армии ген.Врангеля из Крыма в Сев. Таврию. Конечно, как можно было и ожидать от Короткова, он считает «главными организаторами и вдохновителями этого похода империалистов США, Англии и Франции», в то время, как общеизвестно, что американцы не оказывали помощи белым силам в Крыму, англичане ее прекратили непосредственно после оставления Вооруженными силами Юга России Новороссийска и даже требовали прекращения вооруженной борьбы с советским правительством, предлагая в этом свое посредничество, а Франция начала оказывать помощь Русской армии в Крыму и признала де факто правительство ген.Врангеля позже, о чем предварительно было сообщено из Парижа телеграммой П.Б.Струве лишь 14 июля, в то время как официально это признание состоялось лишь 14 августа 1920 года. Так всюду и везде обращаются с фактами советские историки и военные писатели, и исследователи.

«Неудача контрудара 13-ой армии», как пишет Коротков, «еще более приковала внимание компартии и сов.правительства к врангелевскому фронту «. ЦК партии, учитывая обстановку, обратился 10 июля 1920 г. ко всем партийным организациям с двумя циркулярными письмами, в которых «со всей правдивостью вскрыл глубину опасности, нависшей над сов.республикой на юге…» В этих циркулярах указывалось, что «солдаты Врангеля сколочены в части великолепно, дерутся отчаянно и сдаче в плен предпочитают самоубийство», причем подчеркивалось, что «ЦК обязывает усилить массовую агитацию в духе циркулярного письма и незамедлительно организовать регулярную отправку коммунистов на Крымский фронт, хотя бы в ущерб другим фронтам.» Из разных районов страны отправлялись на фронт коммунисты, комсомольцы, члены профсоюзов. На ореховское направление срочно была направлена «Сводная курсантская бригада», об участии коей в боях сказано будет ниже, кроме того, по словам Короткова, осенью «обстановка потребовала даже создания специальной «Сводной курсантской дивизии», в состав которой почти целиком влились петроградские, киевские, харьковские и другие командные курсы.» Посылка на фронт командных курсов, говорит далее Коротков, свидетельствовала о большом напряжении сил красной армии в борьбе против Врангеля».

2-го августа 1920 года Ленин в телеграмме на имя Сталина, бывшего в то время комиссаром Юго-Западного фронта, в состав которого входил и Крымский фронт, указывал, что «опасность Врангеля становится громадной, и внутри Цека растет стремление тотчас заключить мир с буржуазной Польшей» /Коротков, стр.97/. Вот сколько тревоги и напряжения вызвали у большевиков в середине 1920 г. военные действия, численно небольшой, но хорошо сколоченной и организованной армии белых сил в Крыму. Таково было положение в момент стремительного наступления красных армий вглубь Польши, окончившихся для них катастрофой в середине августа под Варшавой. Руководители сов.власти исходили тогда из того, что они так или иначе смогут достичь с Польшей соглашения, на юге же стоял для них более опасный и непримиримый противник, которому они и считали необходимым уделить большое внимание. Таким образом, сражаясь с красными в Крыму прежде всего за свою родину и защищая русское дело, белые воины одновременно с тем боролись с мировым коммунизмом, наступавшим на Запад через Польшу. Эту мысль и надвигающуюся для всего культурного мира со стороны коммунизма угрозу, в случае поражения белых русских сил, ген. Врангель во время продолжавшейся в Крыму вооруженной борьбы с красными стремился, при всех представлявшихся случаях, развить и внушить представителям союзных военных миссий, заграничной периодической печати и влиятельным иностранцам и политикам. Но ни тогда, ни позже в течение последних почти четырех десятилетий, русские предупреждения и обоснованные доводы не были в достаточной мере услышаны.

К 17 июля белые части закончили перегруппировку, после которой Донской корпус остался на прежнем участке от Азовского моря, в районе у Ногайска, (…)Вальдгейма, 1-ый корпус ген. Кутепова сменил 2-ой корпус ген. Слащева и занял участок от Вальдгейма через хутор Острякова на Вальдорф и далее до Днепра у ст. Попово; 2-ой же корпус стал по течению Днепра, где пополнялся и приводил себя в порядок, после ряда боев; Сводный корпус ген. Писарева расформировывался, а 1-ая и 2-ая конные дивизии и вместе с ними Кубанская дивизия /которая смогла к этому времени сесть на коней/ были сведены в конный корпус под командой быв.начальника 2-ой Донской дивизии ген. Калинина. Корпус этот сосредоточился в районе Большого Токмака. В Мелитополе формировалась 6-ая пех.дивизия, в состав которой вошли полки: Самурский, Смоленский и Кавказский. Самурцы входили перед тем в состав 2-го Дроздовского полка полк.Харжевского, образуя в нем батальон, который и разворачивался в полк при формировании 6-ой пех .дивизии.

Красные также приводили в порядок и пополняли свои пострадавшие в боях части, причем свежие пополнения приходили как из восточных округов Европейской России, так и из западной Сибири и с Кавказа. Группировка их была следующей: на правом берегу Днепра, от устья до Никополя — 52-ая и Латышская дивизии, туда же была направлена с левого берега 15 стр.див. и подходила 51 стр.див. Блюхера, направлявшаяся было на польский фронт. Эти части оставили правобережную группу 13-ой сов.армии. Левобережную группу этой армии составили: на участке по реке Конской до Щербаковки — 3 стр.див., от Гохгейма через Тифенбрун, Сладкую Балку до Очеретоватое – 45 стр. дивизия; от Семеновки до Могилянска — 42 стр. див.; от Михайловки /у жел. дороги Пологи Бердянск /до Петровская/ 15 км. сев.-зап. Бердянска/ — 40 стр.див. Все остальные красные части, включая и 2-ую Конную армию, находились в указанное время в резерве красного Крымского фронта. Силы противника, по данным белого командования, определялись в 35.000 штыков и 10.000 сабель на линии фронта, в составе 11 стр. и 6 кав.дивизий. Общую же численность красных армий против Белого Крымского фронта ген. Врангель определил в время вместе с резервами, тыловыми и запасными частями в 250.00-300.000. По сов.источникам белые части насчитывали в то же время в боевой линии 25.000 шт. и 10.500 сабель, при 178 орудиях, 7-8 бронепоездах, 12-15 танках и 33 военных аппаратах. В то же время свои силы красные авторы определяли в 40.000 шт. и 5.500 сабель, при 247 орудиях, 6-7 бронепоезда и 45 военных аппаратах, причем во главе красной авиации на Крымском фронте стоял отличившийся в 1-ую мировую войну, летчик Павлов. Здесь следует подчеркнуть, что последние данные сов.источников относятся к войскам, находившимся на передовой линии фронта, в связи с чем 2-ая Конная армия, стоявшая тогда в резерве, в приведенные цифры не включена, а потому и такое расхождение в числе сабель между данными белого командования и подсчетов в книге Короткова.

В последней трети июля в состав 13 сов.армии входили 3, 15, 29, 40, 42, 46, 52 и Латышская дивизии, а затем 51 стр.див. и с 3-го августа – 1 стр. див. из 7 сов.армии /Северо-Западного фронта/, подходили также 23 стр.див и Сибирская бригада добровольцев. Из состава 2-ой Конной армии на фронте находились 2, 16 и 21 кав.дивизии и особая кав.бригада. 30 кав.дивизия в то время только подтягивалась к району боев. В район Гуляй-Поле подошла Петроградская бригада курсантов численностью в 1.200 штыков по данным Короткова, по показаниям же пленных курсантов, после того как они были разбиты под Ореховым, их было 1.500 шт. из командных курсов в бывших зданиях Павловского и Владимирского, в Петрограде, Алексеевского и Александровского /в Москве/ военных училищ и Петергофской школы прапорщиков. Бригадой этой командовал бывш.штабс-капитан Преображенского полка Около-Кулак, он был убит разрывом снаряда 7-ой Дроздовской гаубичной батареи позже, в бой под Михайловкой.

В июле стали поступать сведения о борьбе с красными войсками в их тылу партизан. Некоторые из их отрядов снабжались белым командованием оружием и деньгами.

Таково было общее положение на фронтах к моменту окончания первого этапа борьбы за Сев. Таврию, связанного с выдвижением Белой Армии из Крыма и отражением советского «контрудара», осуществленного с целью очищения от белых войск Сев. Таврии.

/продолжение следует/

Г. ОРЛОВ

Оцените статью! Нам важно ваше мнение