ДОБРОВОЛЕЦ

(исторические очерки)

I

История нашего русского народа и его государства во многих отноше­ниях своеобразна. В то время как все остальные главные европейские го­сударства или полностью (как Франция, Италия, Англия и Испания) или в значительной степени (как Германии) создались на территории бывшей Рим­ской империи, Русское государств создавалось совершенно вне этой терри­тории, в областях, где никогда до того не было какого-либо организован­ного государственного образования.

Народы, создавшие прочие крупные государства Европы, к моменту на­чала своего государственного бытия, прошли более или менее значительный путь культурной подготовки: итальянцы, французы, испанцы – т.е. роман­ские народы получили от древнего Рима очень большое культурное наследие, англичане и немцы значительно меньшее, но все-таки получили. Англичане главным образом через покоренных ими романизированных бриттов, немцы через Священную Римскую империю Германской нации. Кроме того, германцы к началу своей государственной истории имели и свое собственное неболь­шое, но все-таки существенное, культурное достояние: племенную органи­зацию, законы (напр., Салические, искусство письма (руны).

Ничего этого не имели восточные славяне к тому моменту, когда они начали создавать свое государство.

В глухих лесах, по рекам жили отдельные семьи и роды (т.е. разрос­шиеся семьи), которые управлялись старшими в роде, т.е. пока был жив отец семейства — отцом, когда же он умирал, то его старшим сыном, кото­рый своим младшим братьям становился «во отца место», когда же умирал и он, его сменяли в качестве главы рода постепенно последующие братья, а потом старейшие представители следующего поколения. Занимались они охотой, звероловством., бортничеством и самым примитивным земледелием. Меновую торговлю вели, спускаясь или поднимаясь по рекам, служившим тогда единственными путями сообщения. Грамоты не знали никакой, ее вооб­ще не было у древних славян, кроме зарубок (черт) и нарезов на палках (бирках), которыми при торговле отмечали число купленных или проданных предметов. Ни государственного ни даже племенного устройства не знали.

Внутри родов, при таких условиях существования, никаких осложнений не возникало; все вопросы родовой жизни решались старейшими рода сов­местно с другими старшинами. А при несогласии род легко мог разделить­ся — простора кругом было сколько угодно. Но вот в спорах между отдель­ными родами положение оказывалось безвыходным — у наших восточных сла­вян не было никакой власти, никакой институции, которая могла бы раз­решить спор между разными родами, и не было даже понятия, как эти спо­ры должны разрешаться.

Для удовлетворения этой все более и более назревавшей нужды славя­не шести родов, составлявших город Новгород, славянские роды Изборска, Ладоги и Белоозера, вместе с финскими родами этой же местности решили пригласить из-за моря нейтральный род — Русь, во главе с их родоночальником — князем Рюриком, чтобы этот род, будучи равно чуждым пригласившим его разным родам, мог решать их опоры совершенно беспристрастно. А эти славянские и финские роды за то обязались кормить приглашенный род и давать ему дани(подарки) за каждое удачно решенное дело.

От этого удивительного и совершенно своеобразного события и ведет начало Русское государство. Но собственно до государства было еще очень далеко.

Первые князья никак не чувствовали себя государями родов, среди которых они творили суд. В свою очередь и роды не ощущали их своими государями. Если возникала нужда в решении того или иного дела, они об­ращались к князьям Руси, и за это платили им дань, а если такой нужды не возникало, они годами обходились без них и не позволяли(случай с Игорем) князьям слишком часто приходить к ним совершать суд, Князья же, занимаясь разрешением возникавший споров, больше всего интересовались данью, но никак не входили в жизнь родов, признававших их авторитет. Эта отчужденность, можно сказать входила в условия договора с князем. Княжеский род должен был оставаться чуждым местным родам, чтобы не по­терять свойства нейтральности, беспристрастности, ради которого он и был приглашен. Эта отчужденность усиливалась и тем, что по языку князья были чужими для населения. Из самых имен их: Рюрик, Хелег (Олег), Игорь — видно, что они были норманами.

Так длится до самого момента Крещения Руси св.кн.Владимиром в 988 г. Еще отец Владимира кн.Святослав (первый носящий славянское имя, но по характеру остававшийся совершенным варягом) настолько не чувствовал своей связи с русской землей и народом, что легко бросил Киев и пере­нес свою столицу в Переяславец на Дунае, «ибо сюда сходится все доброе: от греков золото, паволоки (шелка), вино и фрукты различные, от чехов и от венгров — серебро и кони, из Руси же — меха, и воск, и мед и рабы».

Следовательно за 4 поколения (Рюрик, Олег, Игорь, Святослав) сборище восточно-славянских и финских родов, возглавленных варяжским родом Русь никак не успело превратиться в сколько-нибудь организованное государ­ство.

А после принятия Крещения, уже в следующем поколении, во времена сына св.Владимира, князя Ярослава, мы видим русское государство цвету­щим, организованным, самосознающим, культурным.

В своей «Похвале», также как и в своей «Молитве», современник кн. Ярослава митрополит Илларион рисует образ России, как уже совершенно развитого христианского государства с законным, всеми признаваемым, государем во главе.

Путем браков сестер и дочерей Ярослава с иноземными королями и прин­цами, а сыновей и внуков его с иностранными принцессами, русский кня­жеский род входит, именно как владетельный род, в тесный союз со всеми цивилизованными христианскими государствами тогдашнего мира: с Визан­тией, Францией, Англией, Польшей, Венгрией, Норвегией, Данией. Для свидетельства того насколько высок стал престиж русского государства ко времени Ярослава Мудрого, особенно показательны браки его сына Всеволода с дочерью Византийского императора, его дочери Анны с французским королем Генрихом I и брак внука Ярославова Владимира Мономаха с Гидой, дочерью английского короля Гаральда. Эти браки пока­зывают насколько глубоко и широко простирался в это время престиж Киев­ских князей.