ПАМЯТИ ГЕНЕРАЛА А.В. ТУРКУЛА. — Генерал-майор Харжевский « ДОБРОВОЛЕЦ
"Доброволец" » №55 » ПАМЯТИ ГЕНЕРАЛА А.В. ТУРКУЛА. — Генерал-майор Харжевский



ПАМЯТИ ГЕНЕРАЛА А.В. ТУРКУЛА. — Генерал-майор Харжевский


19 августа, в день праздника Преображения Господня, в Мюнхене, после тяжелой болезни и операции, в иной мир отошел последний начальник Дроздовской дивизии, генерал Антон Васильевич Туркул.

Когда эта печальная весть дойдет до всех дроздовцев, в рассеянии сущих, сердца их испытают тяжелое ощущение невозградимой потери. Так будет везде; так было и в Нью-Йорке, когда в этот же день, поздним вечером, была получена эта весть. Это чувство испытают многие белые воины, и не только Дроздовцы, с которыми почивший особенно сроднился на долгом пути вооруженной борьбы за освобождение Родины и жизни в эмиграции.

В связи с этим печальным событием хочется дать себе некий внутренний отчет и им поделиться с другими: почему эта потеря так болезненно нами переживается?

Несомненно, одной из главных, быть может главнейшей причиной, были тот боевой ореол и та боевая слава, которыми так был окружен А.В. Туркул, независимо от того, был ли он капитаном, полковником или генералом: боевая слава сопутствовала ему всегда и везде, и слава заслуженная. Ее с гордостью воспринимали и его подчиненные.

Боевые аттестации часто дают нам примеры того, что хороший ротный командир хорошо командует батальоном, но уже слабее — полком. В этом вопросе много слагаемых, а не только личная храбрость и воодушевляющий других пример.

В отношении А.В. Туркула можно смели сказать, без всякого преувеличения и без всякого влияния естественного желания сказать о почившем только самое лучшее, — что он, с восхождением по командной лестнице, проявлял все в большей степени свои исключительные дарования, и что командование дивизией было ему одинаково по плечу, как и командование полком и батальоном. И можно с такой же уверенностью сказать, что должностью начальника дивизии не ограничилось бы его восхождение, сложись благоприятнее обстановка на юге России…

Мне, соприкасавшемуся с ним с самого начала вооруженной борьбы с большевиками и до конца ее, вспоминается многое, которое никогда не забывается. Перед началом похода дроздовцев капитан Туркул — фельдфебель славной 2-ой Офицерской роты Отряда генерала Дроздовского. Он прибыл с уже совершенно укрепившимся убеждением, что с большевиками возможна только вооруженная борьба; он явился в Отряд /будучи на фронте Великой войны Командиром ударного б-на/ с «доказательствами» того, что война — это та стихия, в которой проявляются полностью его дарования на пути выполнения долга перед Родиной; все ордена, доступные офицеру в его чине, включая Орден Св. Георгия и Георгиевское оружие — свидетельствовали ярко, что на фронте Великой войны он не бездействовал; и что уже оттуда он принес и свое боевое счастье и умение, и свой порыв, который, однако, проявлялся тогда, когда это нужно, и всегда обеспечивал успех. Казавшиеся другим очень рискованными операциями, в его руках, с учетом психологического и других моментов, велись с необыкновенней уверенностью, передавшейся и его подчиненным. И все это А.В. Туркул утверждал на наших глазах — с первых же дней борьбы и до последних.

По окончании похода дроздовцев, в Новочеркасске, А.В. Туркул принял 2-ю роту, с которой и вышел во 2-й Кубанский поход. В нем, при тяжелых боях за ст. Кореновскую в июле 18-го года, он был серьезно ранен в ногу, излечение коей затянулось: он вернулся в полк в начале 1919 г. и вскоре принял 1-й б-н 2-го Офицерского ген. Дроздовского полка.

Уже на этом отрезке времени А.В. Туркул выявил и другие свои свойства и качества, которые, помимо его чисто военных дарований, привлекали к нему сердца его подчиненных: его постоянная бодрость, в самые тяжелые минуты беспрерывных боев его не покидавшая, всегда уверенность и в успехе, и в благополучном выходе из тяжелых, подчас казавшихся безнадежными, положений.

Трудно останавливаться здесь на проведенных им операциях, даже самых ярких из них. И не знаешь, что ярче: оборона ли Донецкого бассейна /весной 1919 г./, когда дроздовцы, рядом с другими добровольцами, истекая кровью, упорно, в течение нескольких месяцев, удерживали этот важный район; взятие ли Лозовой, мешавшей общей операции по овладению Харьковом, когда по приказу свыше 1-му б-ну и его командиру был выставлен при возвращении в полк на ст. Изюм почетный караул в составе всей офицерской роты; Харьков, Севск, ст. Комаричи с ее бронепоездами. Трудно выделить наиболее яркие операции. Уже при общем отходе армий юга России действия 1-го Дроздовского полка под командой полковника Туркула отличаются яркими моментами исключительной активности и проявлением личной инициативы командира полка.

Военные дарования ген. Туркула особенно проявились при командовании им Дроздовской дивизией — во вторую половину Крымского периода, когда дивизия выявила свои маневренные способности. А.В. Туркул не любил разбрасывать батальоны, тем более — роты на всем фронте заданного дивизии участка, как не любил и нерешительных операций, сводящихся к оттеснению противника. Он укрепил уже ранее намечавшуюся систему: держать всю дивизию в кулаке, охраняясь разъездами на всем участке дивизии, не смущаясь даже проникновением противника на отдельных участках фронта дивизии. И в определенный момент намечал операцию большого масштаба — по полному очищению от противника всего фронта дивизии, а часто и в более широком масштабе, в порядке выручки соседей. Обозначился даже некоторый «шаблон» таких: операций как в проведении самой операции, так и в том, что в ней принимала участие вся дивизия. Начальник дивизии лишь определял место и время удара /большей частью на рассвете/ и масштаб окружения. Головной батальон совершал прорыв, а затем в этот прорыв вливалась длинная — в несколько верст — колонна дивизии на подводах и «обволакивала» весь указанный район. И от головы колонны, где всегда находился начальник дивизии, шли приказания «о подробностях»: кому «фактически» взять отрезанные бронепоезда, ушедшие в наш тыл, кому «очистить» тот или другой район и т.д. Эти «рейды» Дроздовской дивизии по своим последствиям всегда были весьма ощутительны и для противника и для нашего фронта.

В качестве показателя настроений и духа частей дивизии характерен один эпизод, относящийся к этому же периоду. Генерал Туркул усиленно пополнял /пленными/ запасный батальон дивизии /полки пополнялись на фронте тем же порядком/. Генерал Туркул предполагал: соответственно вооружив этот батальон, притянуть его к дивизии и ввести в бой в составе всей дивизии, создав при этом такую обстановку боя, при которой запасный бат-он приобрел бы и порыв и полную уверенность в своих силах. А затем — ходатайствовал перед главным командованием о переименовании запасного бат-она в 4-й стрелковый полк дивизии. Намерения генерала Туркула осуществились, но совсем в ином порядке. Положение не правом берегу Днепра /Заднепровская операция/ усложнилось и побудило главное командование в срочном порядке призвать на этот фронт запасный б-н Дроздовской дивизии. И в порядка оценки блестящих боевых действий запасного батальона генерал Врангель по телеграфу «произвел» его в 4-й стр. генерала Дроздовского полк…

Уже в эмиграции мне часто задавали вопросы: какие операции генерала Туркула я считаю наиболее блестящими? Ответить на этот вопрос было трудно. Но при участии в работе по составлению истории Дроздовской дивизии у меня создалось впечатление /индивидуальное/, что период обороны Донецкого бассейна весной 1919 г., период, в который капитан Туркул, к-р 1-го бат-на, был бессменным «Начальником обороны Никитовского узла», был одним из наиболее ярких. Не по блестящим успехам, связанным с большим количеством пленных, орудий и т.д., а по тому упорству, которое было проявлено им при обороне большого участка, по оценке беспрестанно меняющейся обстановки и по исключительной маневренности рот и, особенно, резервной /»подвижной резерв» — в поезде на ст. Никитовка/, которые и обеспечивали успех обороны ничтожными силами.

А.В. Туркул необычайно высоко расценивал понятие о чувстве взаимной выручки; этим чувством были проникнуты в высокой степени все части дивизии и все роды оружия: в этом смысле, по справедливости, невозможно отдать предпочтение одним перед другими.

Конечно, большинство начальников всех степеней было в дивизии на высоте; и очень часто самостоятельна проводили операции в том духе, как проводил бы их и генерал Туркул. Но не может быть спора о том, что не менее часто и, особенно, в тяжелых условиях, только личное участие А.В. Туркула определяло и характер операции и скорость ее течения и обеспечивало успех ее.

То боевое содружество, которое выявилось в среде чинов дивизии на полях сражений, было закреплено уже во время пребывания в эмиграции при деятельном участии генерала Туркула: в новых формах борьбы стерлись перегородки по родам оружия и дроздовцы представляют из себя одну дружескую семью.

Блестящая боевая деятельность А.В. Туркула, с одной стороны, постоянная бодрость, оказывавшая большое влияние на окружающих /ему незнакомо было чувство «депрессии»/, и чувство товарищества, с другой, — это неоценимый вклад его в жизнь дроздовской семьи.

Этим и объясняется в ее среде тяжелое ощущение невозградимой потери.

Мир душе Воина Антония — яркого белого воина, — бескомпромиссного борца против охватившего Россию зла и верного сына Православной Церкви…

Три недели тому назад я получил от А.В. Туркула письмо. Он сообщал, между прочим, что преодолел свою болезнь /печени/ и поправляется: строгая диета была смягчена. Через несколько дней стали поступать тревожные сведения. Я думал, что и в этом случае он проявил присущую ему бодрость духа: не хотел признаваться в своем тяжелом состоянии. Полученное мною сегодня письмо от полковника Протасовича говорит о том, что А.В. Туркул был помещен в больницу, где 16 августа ему была сделана операция. Последняя была признана необходимой, ибо болезнь угрожала жизни из-за истощения организма. Операция длилась три с половиной часа. Шесть дней после операции считались очень опасными.

И 19 августа сердце Антона Васильевича перестало биться…

Предположено перевезти прах почившего для вечного упокоения на участок кладбища дроздовцев в Сант-Женевьев у Парижа, где еще при жизни его был воздвигнут величественный памятник «Генералу Дроздовскому и его Дроздовцам».

Генерал-майор Харжевский

Нью-Йорк, 22 августа 1957 г.

/Журнал «Перекличка», № 71, сентябрь 1957 г./

 



Оцените статью! Нам важно ваше мнение
Глаза б мои не виделиПредвзято, тенденциозно, скучноСталина на вас нетПознавательно.Спасибо, помогли! (Вы еще не оценивали)
Loading ... Loading ...



Другие статьи "Добровольца":

Leave a Reply

XHTML: You can use these tags: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>

Это не спам.