ПУТИ РАЗРЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ «КАЧЕСТВО И КОЛИЧЕСТВО» В СОВЕТСКИХ ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ.

"Доброволец" » №46-47 Октябрь-Ноябрь 1956 г. » ПУТИ РАЗРЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ «КАЧЕСТВО И КОЛИЧЕСТВО» В СОВЕТСКИХ ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ. — Н. Я. ГАЛАЙ

ПУТИ РАЗРЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ «КАЧЕСТВО И КОЛИЧЕСТВО» В СОВЕТСКИХ ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ. — Н. Я. ГАЛАЙ

В сентябре 1956 г. исполнилось пятнадцатилетие со времени основания советской гвардии. Начало организации советской гвардии относится к сентябрю 1941 года, когда четыре первых стрелковых дивизии советской армии за отличия в боях против германцев были переименованы в гвардейские.

Одновременно с тем был учрежден особый статут советской гвардии, устанавливавший порядок переименования обычных частей и соединений в гвардию и правила, обязанности и привилегии гвардейцев по службе.

Советская пресса отметила, как и каждый год, эту годовщину, дав к юбилею Описание боевых заслуг гвардейцев в минувшую войну. Однако советская печать не отметила, как она не отмечала и до настоящего времени, самого главного, связанного с созданием гвардии. Это главное заключается в том, что данное мероприятие, как ясно показало дальнейшее развитие гвардии, являлось не восстановлением старой русской военной традиции, ни простым награждением отличившихся частей, а было особым широко задуманным мероприятием организационного порядка, долженствовавшим дать решение важной военной проблемы современности: сочетание требований количества и качества в организации вооруженных сил.

Значение этой проблемы и для настоящего этапа развития военного дела, особенно в связи с проводящейся реорганизацией и приспособлением советских вооруженных сил к требованиям войны в атомную эпоху, заставляет обратить внимание как на сущность самой проблемы, так и на пути разрешения её в советских вооруженных силах.

Сущность проблемы «количество и качество». Уже мировая война 1914-1918 г.г., вызвавшая впервые в новой истории создание многомиллионных армий л оснащение их громадным количеством автоматических огневых машин, властно доставила проблему «количества и качества» в организации и применении вооруженных сил. В течение войны эта проблема не была разрешена ни одной из сторон. Социальное, государственное и индустриальное развитие всех великих держав того времени дало возможность широко использовать значение фактора количества-массы в военком деле. Так, армии воюющих сторон, укомплектованные по принципу всеобщей воинской повинности достигали в своей численности до 10-16% от общего количества населения соответствующих стран, т.е. Охватывали всё мужское население от 18 до 45-48 лет./ Близкое к этому военное напряжение дает только древняя история, эпохи второй римско-пунической войны, когда численность римского войска достигла 10% от численности населения Римской республики/.

Развитие индустрии дало возможность оснастить эти многомиллионные армии боевой техникой и питать их боеприпасами в невиданных до того размерах. Материальные сражения под Верденом, на Сомме, во Фландрии, под Шемен де Дам и ряд аналогичных сражений на Восточном фронте, ознаменовавшиеся массированием громадных людских сил и материальных средств, также как расходов с обоих сторон боеприпасов в количестве сотен тысяч тонн, были выражением этого использования фактора «массы» в военном деле.

Однако, использования массы дало результаты неудовлетворительные и нерентабельные. Общее, для победителей и побежденных, истощение, тяжелые кровавые потери, легшие тяжким бременем на биологическое состояние народов, нарушение социальной устойчивости общества — были следствием четырехлетней войны, ведшейся методами «измора». Каково было потрясение государственной и социальной структуры стран-участников войны, свидетельствует та волна революционных процессов прокатившихся по всей Европе, которые сопровождали завершение войны и в русской революции нашли свое наиболее яркое выражение.

Оценка военного опыта мировой войны, начатая сразу после ее окончания, привела сравнительно быстро военную мысль представителей разных стран к убеждению, что эти неудовлетворительные военные результаты, когда многомиллионные армии и неограниченные материальные средства не смогли дать быстрого решения войны, объясняются парализованием, благодаря применению масс и количества другого важнейшего военного фактора — качества.

По достижении определенных пределов численное увеличение людских сил и средств вызывает ослабление их действенности. Падение качества войск, принявших характер милиционных масс, и их слабая маневренная способность — были наиболее ярким проявлением этого падения качества под влиянием использования фактора массы. Кроме того тот же опыт мировой войны выявил с несомненностью, что огонь современных огневых машин не может быть «потушен» в бою даже «реками» крови масс. Массирование же боевой техники, долженствовавшее контрогнем подавить огневые машины противника, заставило войска искать укрытия в земле, лишило тактику и оперативное искусство возможности использования важнейшего элемента — «движения», и перевело стратегию в русло «измора».

Поиски выхода из этого тупика, характеризовали развитие военной мысли в как на Западе, так и на Востоке. Создание возможности применения на полях сражений «элемента движения» в сочетании с усилением мощи огня не только количественным массированием огневых машин, но и повышением мощи каждой единицы огня/огневой машины/ — знаменовали военное развитие между двумя мировыми а войнами. Стремительное развитие авиации и бронетанковых войск, гармонически сочетающих элементы огня и движения характеризовало это развитие.

Ряд трудов военных теоретиков и специалистов: англичан Фуллера и Лиддел Харта, плеяды немецких военных специалистов Зеекта, Тренера, Эймансбергера, Гудериана, француза де Голля, итальянца Дуэ, американца Митчелля отмечали и развивали эти новые пути в военном деле. Основной проблемой этого развития было нахождение организационных форм построения вооруженных сил, могущее дат практическое решение возможности сочетания факторов количества масс и качества. Трудности решения этой проблемы, как каждой антиномии, отразились в принявших в то время широкие размеры и страстность спорах и полемике военных специалистов разных стран, и разных направлений в отдельных странах, о значении масс /количества/ и качества. Требование упора на качество и трудности coчетания качества с массовыми армиями, привело ряд военных специалистов к мыс ли об отказе от массовых армий и переходе к малым профессиональным армиям, в которых фактор качества только и мог бы проявиться во всей своей силе. Наиболее типичными для этих высказываний были книги командовавшего немецким Рейсхером генерала Зеекта и русского военного специалиста проф. генерала Геруа, название книги которого: «Полчища», — дает само представление о низкой оценки им фактора масс. Особое значение в этой полемике имела книга генерала Зеекта, писавшего:

«Вероятно принцип массовых армий ныне уже отжил; «фюрер дю номбр» пришел к концу. Масса становится неподвижной; она не может больше маневрировать следовательно и победить; она может только подавить.»

Он требовал создания малой подвижной профессиональной армии, способной высокой подвижностью и пробивной способностью наносить решительные удары неподвижной массе, наподобие, по выражению Зеекта, разъяренному бульдогу врывающемуся в посудную лавку.

Реакция на эти идеи Зеекта на Западе /во Франции и Англии/ была тем более сильной, что по Версальскому договору Германии как раз и была навязана малая профессиональная армия, чтобы ограничить её возможности вооружений. Зеект же провозглашал именно эту форму организации вооруженных сил знамением будущего. Тревога и сомнения в правильности французской военной организации, продолжавшей базироваться на массовые армии всеобщей воинской повинности, отразилась в обсуждении этой проблемы в печати и даже в парламенте. Начальник французского генерального штаба ген. Дюбайль выступил в печати с критикой положений Зеекта, характеризуя их как одностороннее, решение, недооценивающее значение фактора масс в современных войнах, т.к. боевые машины, долженствующие заменить людские массы на полях сражений, требуют в своем тылу длинного «хвоста» обслуживающих, ремонтирующих, снабжающих, пополняющих потери и лечащих. Этот «хвост», даже при наличии малых технических армий, превращает их автоматически в многомиллионные.

В этой полемике и критике положений Зеекта было упущено, однако, одно обстоятельство. Пропагандируя малую техническую профессиональную армию, что в середине 30-х годов было подхвачено и во Франции генералом/тогда полковником де Голлем, в его труде «Профессиональная армия», Зеект заострял внимание только на одной части проблемы: основах создания маневренного ядра, как части большой армии, как бы стального наконечника копья, обходя молчанием то, что определено выше понятием «хвоста» армии, также как и вопрос о неманевренной части армии — призываемых во время войны милиционных массах. Дальнейший ход развития немецкой армии, когда Хитлер отбросил наложенные на Германию ограничения, показал, что наследники и ученики Зеекта, используя великолепные кадры профессионального Рейсхера, спешно приступили также к созданию массовой немецкой армии. В решении проблемы качества и количества они вступили на путь идей сторонников повышения качества вооруженных сил путем выделения Отдельных технических родов войск, именно: бронетанковых и авиации, в ударную илу армии, способную оперировать самостоятельно и выполнять ту роль «бульдога», о которой говорил Зеект. Если эти пути военного развития Германии, давшие немцам крупнейшие успехи в начале II мировой войны, были заимствованы ли созвучны теориям Фуллера, Лиддель Харта, Дуэ, де Голля, идеи которых не нашли отклика на собственной родине этих теоретиков — Англии и Франции, где решение проблемы было ограничено лишь некоторыми незначительными паллиативами в духе этих идей, то это свидетельствует не только о старой истине, что нет пророка в своем отечестве», но и об универсальности военной науки как таковой. Естественным явилось поэтому, что и развитие советской военной мысли и организация советских вооруженных сил отразило эту борьбу идей в проблеме «качества и количества».

Советские пути решения этой проблемы. Проблема количества и качества в военном деле, занимавшая «военную теорию на Западе, как чисто военная проблема, хотя и учитывавшая значение социального фактора в этой проблеме, в СССР была дополнена и осложнена еще политическим фактором. Диалектический материализм, состовляющий мировозрение марксистско-ленинской коммунистической партии, отводит важное место этой проблеме, рассматривая каждый процесс роста, как автоматический и закономерный переход от количественных изменений к изменениям качественным. На этой теории предопределенности скачкообразного перехода от одного состояния к другому /от количества к качеству/ обосновывают коммунисты неизбежность революционных процессов в истории осуждения «реформизма», непримиримость и классовую борьбу. Охват всех областей жизни и общественного развития догмой диалектического материализма был причиной того, что военная сторона проблемы «качества и количества» еще раньше, чем на Западе привлекла внимание советских руководителей, когда после Гражданской войны они стояли перед задачей организации строительства вооруженных сил «пролетарского» государства.

«Силой в современном обществе может быть только вооруженный народ и во- оружейный пролетариат во главе его», писал Ленин еще в 1905 г. Фрунзе, организатор регулярной советской армии после Гражданской войны, положил эту мысль в основу организации Красной армии. «Будущая война будет войной массовой. Будут выброшены все силы, которыми располагают враждующие стороны… Полное невежество и военная безграмотность присущи тем, кто думает ограничиться небольшой кадровой армией в будущей войне. Это детский лепет. Не маленькая армия, а армия охватывающая в конечном итоге всё трудовое боеспособное население, — вот что нам нужно…»

Так принцип организации массовых вооруженных сил был политически обоснован советскими руководителями.

Проглядывающая в высказываниях Фрунзе полемика относилась тогда еще не к западным теоретикам-противникам массовых армий. Это была полемика с советскими же военными специалистами, среди которых в то время имелось значительное количество старых специалистов царской армии, также отрицательно относившихся к «полчищам», как и отмеченный выше Геруа. Фактор качества, долженствовавший дополнить фактор количества, который советские теоретики считали своим главным козырем, заключался по их представлениям в том, что массы «пролетарской» армии были бы ограничены только «трудовым боеспособным населением», не допуская в ряды армии ненадежный непролетарский элемент. Количественная незначительность этого элемента не отражалась существенно на массовости армии/ фактор давший победу Красной армии над Белой в Гражданской войне/, а «пролетарское» сознание «трудовой» Красной армии должно было обеспечить ей превосходство над буржуазным противником и численно и качественно. Ожидание советских руководителей, что предстоящие войны будут носить социально-революционный характер подкрепляло их уверенность в разрешении этим путем военной стороны проблемы качества и количества. Сообразно этому и была проведена военная реформа Фрунзе — установление так называемой смешанной кадрово-территориальной системы организации советских вооруженных сил.

Задачей этой системы было: охватить и подготовить к войне все боеспособное трудовое население, т.е. создание массовой армии. Практически решалась эта задача созданием: войск прикрытия — кадровых дивизий с нормальным сроком службы, составлявших около 1/3 армии; территориальных частей рода милиции, являвшихся школой для подготовки всего подлежащего призыву в войска населения; наконец, вневойсковой всеобщей военной подготовки населения. Качество этой армии должен был придать её политический аппарат, выковав сознательного «пролетарского» бойца, идейного носителя «пролетарской мировой революции».

Однако, во второй половине 20-х годов обнаружилось уже с определенностью что надежды на социальное разложение буржуазного мира заставляют себя ждать. Наступившая эпоха «временной стабилизации капитализма», как определяла коммунистическая теория спад революционной ситуации после мировой войны, делали иллюзорным надежды на социально-революционный характер будущей войны. Армии противников СССР оказывались также социально устойчивыми, а технически несравненно лучше оснащенными, чем Красная армия того времени. Они строились по такому же принципу массовой организации, а предполагаемая за Красной армией качественность, в виде революционного энтузиазма, в условиях социальной устойчивости противника и его лучшей техники становилась более чем сомнительной, когда отпадали надежды на возможность восстаний пролетариата в тылу врага. Теория «классовой войны», с «живящими» и «мертвящими» районами будущих операций, т.е. таких районов, где Красная армия могла рассчитывать на помощь пролетариата противника /»живящие» районы/, по теории разработанной советским военным специалистом, бывшим полковником царской армии Какуриным — становилась нереальной. Путь, на котором стала советская военная мысль искать выхода из этого тупика во второй половине 20-х годов, заключался в улучшении качества армии технизированием её и совершенствованием её организации.

В этом пути не было по сути дела ничего специфически марксистского. Однако, при этом Красная армия не порывала и с теорией «классовой войны» и надеждами на пролетарскую революцию в мире. Усиление Красной армии, с целью разгрома того, что стояло на пути этой революции: охранных сил буржуазного мира в лице его сильных национальных армий, — должно было стать предпосылкой для возможности восстаний пролетариата в капиталистических странах. Иначе говоря: не голым энтузиазмом плохо оснащенной Красной армии /как представляли себе вначале советские руководители возможность достижения успеха/ собирались они открыть путь к мировой революции, а мощным броневым кулаком наново оснащенных советских вооруженных сил.

На этом пути эволюции Красная армия и подошла, наконец, к той военной проблеме «качества и количества», которая занимала и западную военную мысль, как отмечено было выше. Естественно поэтому, что идеи западных военных теоретиков привлекли внимание руководителей Красной армии. Уже начало появления на оснащении Красной армии во второй половине 20-х годов новой техники — тан ков и авиации — заставило советских специалистов обратить внимание на опыт мировой войны, который до того совершенно затмевался Гражданской войной, в огне которой и родилась Красная армия. Существовавшее представление, что в формах маневренной Гражданской войны Красная армия создала в отличие от позиционной мировой войны новые формы «пролетарского» военного искусства и осуществление стратегии «сокрушения» было поколеблено в свете этих изысканий советских военных специалистов и знакомства с опытом войны на Западе. Триандафилов, тогдашний начальник штаба РККА, в своей книге «Характер операций современных армий» фактически полностью развенчал эту теорию особых возможностей «пролетарского» военного искусства, рисуя характер будущей войны в форме ряда последовательных, медленно развивающихся операций, т.е. в русле стратегии измора.

Однако коммунистическая политическая доктрина требовала от советских военных руководителей возможности ведения решающих, сокрушительных, маневренных операций для поражения коалиции буржуазных противников. Поэтому западные искания выхода из позиционного тупика мировой войны оказали сильное влияние на советскую военную мысль. Вопросы об антиномии массы и качества, о малых профессиональных армиях, о переносе тяжести на те или иные рода войск стали предметом дискуссий в советской прессе в тот период.

Осуждение принципа малых профессиональных армий и упора на отдельные роды войск в ущерб взаимодействия их с основной массой армии, заклеймение идей Фуллера, Лиддель Харта, Дуэ — сторонников малых армий и упора на отдельные роды войск, как реакционных учений, ищущий выхода из неспособности капиталистических стран создать надежные массовые армии, и утверждение принципа массовой армии для СССР — были выводами советских специалистов. Начальник Генерального Штаба Красной армии и заместитель народного комиссара Тухачевский отмечал в 1929 году:

«Марксизм видит в массовых армиях капитализма одно из крупнейших его противоречий, от которого он должен погибнуть… Товарищ Верховский по стопам Зольдана, отчасти Фуллера, считает, что капитализм может отказаться от массовых армий и перейти на небольшие профессиональные армии, строящиеся на использовании современной техники… Но что конкретно означает для нас проповедь малой армии? — Она означает отказ от всех тех преимуществ массовости, мобильности и наступательности армии, которые дает наше успешное социалистическое строительство.»

Если принцип массовой армии был при этом незыблемо обоснован для Красной армии с достаточной логикой, то указание Тухачевского на «мобильность» массовой Красной армии, было только бездоказательной декламацией, обоснованно вызвавший возражения других советских военных специалистов: Свечина, Верховного и ряда других. Поэтому противоречия проблемы «качество и количество» заставили того же Тухачевского итти в строительстве армии по пути осужденных советской теорией идей новых западных теоретиков, именно: идей о создании в массовой армии такого маневренного ядра бронетанковых и воздушных сил, которые могли бы оперировать самостоятельно и придать операциям сокрушительный и маневренный характер. Увеличение количества кадровых дивизий за счет уменьшиения милиционных территориальных частей, организация «мотомеханизированных» корпусов, способных действовать в отрыве от массы малоподвижной пехоты, и создание авиации с преобладанием бомбардировщиков и наличием крупных парашютно-десантных соединений, явились отражением этих западных теорий, долженствовавших дать новое решение проблемы качества и количества в советских вооруженных силах.

Таким образом созвучность развития советских вооруженных сил с таковым немецкой армии во второй половине 30-х годов ярко проглядывала в этих мероприятиях, несмотря на официальное осуждение советской военной доктриной всех этих западных теорий, как противоречащих марксистскому пониманию войны.

«Чистка» Ежова, ликвидировавшая в 1937 году самого Тухачевского и старший командный состав Красной армии, воспитанный в духе его концепций, нанесла первый удар этому развитию. Одновременно с тем, неправильные выводы из специального и условного опыта Испанской гражданской войны 1936-39 г.г., сделанные советскими специалистами, принимавшими в ней участие, о неоправдавшихся надеждах на возможность самостоятельной роли танковых соединений и авиации и о сохранении пехотой её старого положения «царицы полей сражений» нанесли дополнительный еще более сильный удар этому развитию. Так, советские «мотомеханизированные» корпуса были расформированы, а их танковые батальоны были распределены по пехотным дивизиям, как танки непосредственной поддержки, по старому принципу еще 1-ой мировой войны; развитие наступательной бомбардировочной авиации было ослаблено за счёт усиления оборонительной истребительной. Таким образом к началу II мировой войны советское руководство, сохраняя в полной силе принцип массовой армии, — принцип еще более усиленный конституцией 1936 года, когда отменено было ограничение о недопущении в войска «нетрудовых элементов» и воинская повинность была распространена на все слои населения, — вновь нарушило синтез качества и количества и оставляло неразрешенной эту проблему.

Финско-советская война 1939 года, показавшая ряд качественных слабостей Красной армии, и одновременно с тем ошеломляющие успехи немецкой армии против Польши и Франции, когда немецкие броневые войска и авиация показали на практике жизненность идей, от которых только что отказалась Красная армия, вновь вернули советское развитие на прерванный путь. Спешное воссоздание в 1940 расформированных было крупных бронетанковых соединений/ дивизии/ по типу немецких отмечали этот новый поворот, стремивший разрешить противоречия качества и количества. Одновременно с тем, мероприятия нового главы военного ведомства маршала Тимошенко имели целью поднять качество всей массы армии путем введения железной дисциплины, усиленной подготовки и муштры, и беспощадной закалки войск в зимних маневрах и походах.

В этом положении шатаний и спешной переорганизации Красной армии, переорганизации не отмечаемой ничем специфическимарксистским, что еще более подчеркивалось курсом опоры на национальное сознание армии, и застало ее превентивное нападение Гитлера.

/окончание следует/

Н. Я. ГАЛАЙ

ОТ РЕДАКЦИИ. Напечатанная выше статья Н. Я. Галая, с его любезного согласия, перепечатана нами из «Обзора важнейших событий в СССР -издание Института по изучению СССР.

Оцените статью! Нам важно ваше мнение