РОССИЯ И СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ /7/ 1917 ГОД. — К.К. МИЛЛЕР

"Доброволец" » №41 » РОССИЯ И СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ /7/ 1917 ГОД. — К.К. МИЛЛЕР

РОССИЯ И СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ /7/ 1917 ГОД. — К.К. МИЛЛЕР

В 1914 году вспыхнула первая мировая война. Симпатии Америки, вначале сохранявшей нейтралитет, были на стороне противников центральных держав. Американские интересы и германские методы войны, особенно действия подводного флота, постепенно склоняли США к вмешательству в затянувшуюся распрю.

По мере созревания этого решения в американском сознании вырабатывалось и определенное идеологическое отношение к происходящей в Европе всеобщей борьбе. Американцы начали видеть в ней решительное столкновение двух мировоззрений: демократии и автократии. Гогенцоллерновские немцы представлялись наиболее ярким и отрицательным примером последней, антиподом близкой американскому духу английской, французской и итальянской демократии. Цельность этого построения нарушала Россия. Она была одним из основных столпов антигерманской коалиции, по подвести ее под понятие демократии было невозможно.

В последние годы перед войной американское отрицание русского внутреннего строя обострилось до такой степени, что в 1911г. в конгрессе даже было внесено предложение аннулировать, в виде протеста против русских порядков, действовавший с 1832 г. торговый договор. Чтобы избежать осложнений, американское министерство иностранных дел сделало это, не ожидая, грозившего стать щекотливым, открытого обсуждения вопроса. Русский министр иностранных дел Сазонов со своей стороны неоднократно и решительно протестовал против американской тенденции вмешательства во внутренние русские дела.

Война прекратила эти споры. Линии большой политики России и США снова близились. В Россию потекло американское снабжение. Импорт вырос с 28 мил. долларов в 1913 г. на пол миллиарда в 1916 году. 13 мая 1915 мая 1915 г. был подписан первый русский военный заем в Америке — 10 мил долларов.

В конце января 1917 г. Германия объявила неограниченную подводную войну. Это сделало выступление против неё США неизбежным. Оно произошло бы и независимо от того, случилась бы или нет русская революция, хотя возражения против союза с «реакционной» Россией были в Америке одним из последних доводов, оставшихся в меньшинстве противников вступленияв войну. Все же февральская революция морально облегчила Президенту Вильсону этот предрешений им шаг.

18 марта, в Вашингтоне, была получена ликующая телеграмма американского посла в Петрограде Давида Р. Фрэнсиса, сообщавшего об отречении Императора, 5 образовании Временного Правительства и о решимости России продолжать войну с новой силой, «порожденной торжеством демократии». Эта весть вызвала во всех правительственных и общественных кругах восторженный отклик. В эпопее революции видели торжество мировой демократии. Война против германского «деспотизма» получила новый, законченный смысл. В ответ на доклад министра иностранных дел Лансинга о значении русской революции для общего дела демократии, Президент Вильсон выразил надежду, что заложенные в ней идеи перешагнут русские рубежи и приведут к такому же торжеству демократии в Германии.

Уже 20 марта, всего пять дней после отречения Императора Николая II, Временное Правительство было признано США де юре. Это было первое признание нового порядка в России иностранной державой. 22 марта Фрэнсис был специально принят Советом министров, во главе с князем Львовым. Прием произошел в атмосфере сердечности, отличавшей русско-американские отношения до расхождения начала XX века. Революция устранила все идеологические причины этих расхождений. Политически Россия и США в этот момент были ближе, ем когда бы то ни было. Они готовились стать активными соратниками против Германии.

2 апреля, требуя от Сената объявления войны Германии, Президент Вильсон обратил его внимание на то, что «чудесные и радостные события последних недель в России дали новое подтверждение надеждам на грядущий мир в мире. Тот, кто знал Россию, знал и то, что в глубине души она всегда была демократической. Самодержавие, возглавлявшее русский политический строй, а самом деле было не русским по происхождению, и по характеру, и по целям, как бы длительно и ужасно не было его господство, теперь оно сброшено и великий благородный русский народ, в его исконном достоинстве и мощи, присоединился к народам, ведущим борьбу за свободу, справедливость и мир в свете, он — достойный партнер в легионе чести.»

Представления американского Президента о прошлом России расходились с историей. Ближайшие события обнаружили, что такой же предвзятостью греши- и американские представления о причинах и движущих силах русской революции. Она была воспринята Вильсоном, его сотрудниками и всей общественностью слишком субъективно, через призму американских идеалов, а не русской действительности. Разобраться же в ней не смог ни американский посол Фрэнсис, ни посланные летом 17 года в Россию чрезвычайные делегации.

Не допуская ни малейших сомнений в демократичности /в американском смысле/ чаяний русского народа и в его решимости бороться во имя этих чаяний до победного конца, они не смогли уловить стихийное наростания тяги к социальному углублению русской революции, к безотлагательному переделу земли к немедленному заключению мира. Все эти явления, вскоре приведшие к развалу русской армии, торжеству Ленина, и к выходу России из войны, долго оставались вне поля зрения американских наблюдателей, Фрэнсис верил в прочность Временного правительства до самого октябрьского переворота, и поддерживал это убеждение в Вашингтоне. Он ни придавал никакого значения » крайнему социалисту» или «анархисту» Ленину и даже в разгар октябрьских событий заверял американское министерство иностранных дел, что большевистское движение осуждено на неизбежный провал, так как «оно ни в какой мере не совпадает с истинным Стремлением русского народа».

Летом 17 года, когда обнаружились тревожные признаки возможности выхода России из войны, США приложили не мало усилий, чтобы поддержать русскую боеспособность. Их помощь имела в виду как материальиую сторону, так и моральную. Уже в мае Временному Правительству был открыт кредит в 100 миллионов долларов; за этим кредитом последовали другие — всего до октябрьского переворота — 325 миллионов долларов. Сопоставление этих цифр с общей суммой займов, предоставленных до того с 1915 г. по 1917 г. Императорской России — 86 миллионов долларов — достаточно показательно для того, чтобы видеть, насколько миссия посла революционной России, проф. Бахметьева, была легче, чем задачи его предшественников.

Снабжение России боевыми припасами было затруднено недостаточной провозоспособностью Сибирской жел дороги, результатом чего была закупорка Владивостока массой принятых им грузов. Для устранения этих закупорок был командирован главный инженер Панамского канала — Джон Стевенс. После завершения его деятельности, был поднят вопрос о реорганизации всей службы эксплоатации Сибирской магистрали американскими методами. Труднее, чем эти конкретные меры помощи, оказались американские попытки найти пути к логике и сердцу опившегося революцией и потерявшего волю к продолжению борьбы русского народа. Совет рабочих и солдатских депутатов звал к немедленному прекращению «империалистической войны». Американская общественность и дипломатия поставили себе задачей всемерно поддержать в глазах русского народа противоположную тезу — необходимость предварительной победы над Германией. Защищавшее эту тезу Временное правительство получало бесчисленные приветствия от американских общественных организаций, в том числе и от Американской Федерации Труда. Фрэнсис поддерживал его своими публичными выступлениями и с удовлетворением сообщал в Вашингтон о массовых дружественных манифестациях, с участием до 50.000 человек, в пользу солидарности между свободной Америкой и свободной Россией, соединившихся в борьбе против общего врага.

В середине июля в Петроград прибыла чрезвычайная делегация во главе со старым общественным деятелем Е. Рут, имевшая целью спасти Россию для дела Антанты. Она состояла из представителей финансов, рабочих организаций, христианской молодежи, интеллигенции. Они встретили самый радушный прием со стороны Временного правительства, и в соответствующих русских кругах. Рабочие и солдатские массы, постепенно приобретавшие в ходе революции все больший удельный вес, остались вне этого контакта. Рут и его сотрудники вернулись в Америку с односторонним убеждением, что никакой серьезной опасности Временному правительству и делу союзников в России не грозит. Единственно, что несколько смущало Рута, была невероятная многоречивость (русских. «Весь народ говорит наперебой», замечает он,»чтобы наверстать время.» Практическим результатом его миссии было ассигнование 100.000 дол для борьбы с немецкое пропагандой путем публицистики и фильма. Впоследствии предполагалось увеличить этот кредит до 5 миллионов.

Между тем в России продолжались глубокие сдвиги. Требование мира становились все более и более настойчивыми. Руководимый большевиками Совет рабочих и солдатских депутатов бросил лозунг: «без аннексий и контрибуций. Он звучал конкретнее, чем предложенный Вильсоном»мир без победы. «Вильсон принял вызов. Ряд его выступлений, посвященных уточнению целей войны, имел в виду прежде всего русскую аудиторию. Уже в июне 17 г. было опубликовано специальное послание Президента к русскому народу. Оно говорило о том, что целями войны для США являются свобода и самоуправление народов и их ограждение от агрессии автократий во всем мире. Для достижения этих целей Вильсон считал совершенно необходимым предварительный военный разгром Германии, но восставал против отчуждения территорий без согласия на то их населения и против возложения всех военных убытков на побежденных. В заключение он призывал к претворению братства народов из красивого и отвлеченного идеала в реальное содружество всех наций мира.

Ставить все точки над «и», быть более конкретным Президенту было трудно. Его идеалистический подход к войне уже тогда, за два года до Версаля, далеко не во всем совпадал со сложными и многообразными целями союзников, затрагивая их во всем объеме, можно было породить взаимное недоверие и рознь в стане Антанты.

Ленин это знал и действовал напролом. Его ставка была сделана на всех утомленных затянувшейся войной, на всех неудовлетворенных. В ответ на письмо Вильсона Совет рабочих и солдатских депутатов обратился ко всем демократиям мира с призывом — немедленно свергнуть все ответственные за войну правительства. Он предлагал созвать интернациональную социалистическую конференцию с целью объединения пролетариев всех стран в упорной борьбе против «организаторов мировой войны»- империалистов. К числу последних ил отнесен весьма прозрачно и американский Президент, «защищавший циничные интересы «нью-йоркской биржи».

Призывы петроградского Совета встретили, в мире удивление, осуждение, о отклика не нашли. Война продолжала итти к развязке. Но также неуклонен ил и ход русской революции. Остановить его риторикой было невозможно. Задержать маятник революции на золотой середине не удалось. Он качнулся далеко влево, до октябрьского переворота, положившего конец всем надеждам западных демократий на духовное единство с Россией и ее участие в войне с общим врагом.

Короткий период русско-американских отношений, когда тождественность мировых интересов России и США, казалось, впервые совпадала с их внутренней устремленностью, кончился горечью разочарования.

/продолжение следует/

К.К. МИЛЛЕР

Оцените статью! Нам важно ваше мнение