ТРИ СУДА. — ГОРЧИЦА « ДОБРОВОЛЕЦ

"Доброволец" » №28 » ТРИ СУДА. — ГОРЧИЦА

ТРИ СУДА. — ГОРЧИЦА

Это было тогда, когда зарождались надежды на перемены, когда был объявлен НЭП, когда было уважение к людям и потребность в них, когда давали заграничные командировки и научные работники имели право выписывать на свой счет книги из-за границы.

Никодим Павлович Вартов воспользовался этими привилегиями. Он был еще молодой преподаватель Технического Вуза и хотел сделать новую диссертацию взамен первой, которую Советы не признали, так как она была заслушана буржуазным Советом Профессоров. Но он надеялся. Вартов принадлежал к тому числу советских людей, которые думают, что, если они будут точно выполнять советские директивы, то они этим и приведут к краху бестолковые распоряжения, которые сыпались, как из рога изобилия, на все этапы новой русской жизни.

Это было такое время, когда старые большевики не гнушались присутствием беспартийных и можно было поздороваться за руку с каким-нибудь наркомом, встретивши его на улице, выкурить с ним папироску и потолковать о своих нуждах. Тогда можно было видеть «железного наркома» /Ворошилова/ едущего в автомобиле и милостиво принимающего овации населения.

Все это было. Неудивительно поэтому, что Вартов встретил на курорте начальника Высших школ, жил с ним под одной крышей в доме отдыха в Крыму и обедал с ним за одним столом.

По знакомству, таким образом составленному, Вартов тоже получил заграничную командировку и, следуя своему правилу честно работать, объехал десятки заводов и фабрик для перенесения иностранного опыта на советскую территорию. Вартов был немало удивлен, когда, узнав в нем советского представителя, его везде приветливо принимали, все показывали и рассказывали тайны производства, давали чертежи и проекты, словом вовсю помогали поддерживать советскую власть.

Честно говоря, еще когда он не был заграницей, у него появилась мысль оттуда не возвращаться. Но что делать? Когда он ехал туда, он думал встретить там организованный отпор против большевизма… «Антанта не позволит» — как думали в Советском Союзе. Встретив несколько знакомых эмигрантов, Вартов убедился, однако, что они ведут жалкую жизнь и даже ему завидуют… И даже делают намеки, не поможет ли он, Вартов, счастливый советский гражданин, вернуться на родину… Не пришлет ли чего-нибудь из советской литературы… «Все-таки свое»!., говорили они. А иностранные правительства признавали «де-юре и де-факто». А торговые фирмы поддерживали падающее советское хозяйство не за страх, а за совесть /им-то уж действительно нечего было бояться!/.

Остаться? А там семья… Старуху мать семидесяти лет выселили из насиженного гнезда и не позволили жить вблизи от родных могилок, о чем больше всего сокрушалась старуха. Это заложники. Не вернешься, им будет еще хуже.

Но достаточно ли сильны большевики? Все же НЭП… Это же отступление! Чем оставаться тут без определенных занятий и жить на чердаке, не лучше ли дождаться там, да еще самому помочь на месте крушению большевистского строя?

Вскоре Вартову пришлось убедиться, что, если заграницей никакого отпора нет, то большевики-то проявляют к уехавшим какое-то внимание: дело в том, что Вартову была дана командировка только в Германию, а он побывал и во Франции, и в Чехии, и в последней, будучи в Праге, посетил своего профессора — эмигранта, у которого он в свое время кончал институт. И этот «духовный отец» не советовал оставаться: ему самому, старому эмигранту, отказали в работе. А что будет с «зачумленным» невозвращенцем? Ему руки не подадут! Так, между прочим, иной раз и случалось, когда Вартов встречал своих знакомых.

Время провели в задушевной беседе и Вартов обещал прислать старику из Берлина некоторые книги, которые он надеялся достать из делегации, бывшей тогда в Берлине. Книг он не нашел и написал профессору письмо, что постарается прислать из Советского Союза. Каково было удивление Вартова, когда — профессор из Праги написал ему: «Ваше письмо я получил из Москвы и был не мало удивлен, зная, что вы в Берлине!»

Вартов тоже удивился. Письмо он опустил в почтовый ящик на одной из берлинских улиц, недалеко от своей квартиры и никаких намеков на отправку в Москву, разумеется, не делал. Очевидно, на почте в Берлине за ним следили.

/продолжение следует/

ГОРЧИЦА

Оцените статью! Нам важно ваше мнение