В страстную субботу 22-го апреля 1918 года, вечером, началась атака Ростова. Мы заняли вокзал и привокзальные улицы. На вокзале, где от взрывов гремело железо, лопались стекла и ржали лошади, был убит пулей на перроне доблестный начальник штаба отряда генерального штаба полковник Войналович. Он первый со 2-м Конным полком атаковал вокзал. За ним подошла наша вторая офицерская рота, большевики толпами потекли на Батайск и Нахичевань.
Ночь была безветренная, теплая, прекрасная — воистину Святая ночь. Одна полурота осталась на вокзале, а с другой я дошел по ночным улицам до ростовского кафёдрального собора. В темноте сухо рассыпалась редкая ружейная стрельба. На улицах встречались горожане, шедшие к заутрене. С полуротой я подошел к собору; он смутно пылал изнутри огнями. Выслав вперед разведку, я с несколькими офицерами вошел в собор. Нас обдало теплотой огней и дыхания, живой теплотой огромной толпы молящихся. Все лица были освещены снизу, таинственно и чисто, свечами. Впереди качались, сияя, серебряные хоругви: крестный ход только что вернулся. С амвона архиерей в белых ризах возгласил:
«ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!
Мнящиеся невнятно и дружно выдохнули:
«Воистину…
Мы; были рады, что вместо боя застали в Ростове Светлую Заутреню и начали осторожно пробираться вперед, чтобы похристосоваться с владыкой. А на нас, сквозь огонь свечей, смотрели темные глаза, округленные от изумления, даже от ужаса. С недоверием смотрели на наши офицерские погоны, на наши гимнастерки. Никто не знал кто мы. Мы сказали, что белые, что в Ростове Дроздовский. Темные глаза точно потеплели, нам поверили, с нами стали христосоваться.
Я вышел из собора на паперть. Какая ночь, какая святая тишина… Но вот загремел, сотрясая воздух, пушечный выстрел.
От собора я с полуротой вернулся на вокзал. По улице, над которой гремел пушечный огонь, шли от заутрени люди. Они несли горящие свечи, заслоняя их рукой от дуновения воздуха. Легкими огоньками освещало внимательные глаза.
На вокзале, куда мы пришли, в зале первого класса теперь тоже теплились церковные свечи, и от их огней все стало смутно и нежно. Ростовцы пришли нас поздравить на вокзал. Нам нанесли в узелках куличей и пасок. На некоторых куличах горели тоненькие церковные свечки. Обдавая весенним свежим воздухом, с нами христосовались. Все говорили тихо. В мерцании огней все это было как сон. Тут же, на вокзале, к нам записывались добровольцы, и рота наша росла с каждой минутой.
В два часа ночи на вокзал приехал Дроздовский. го обступили, с ним христосовались. Его сухощавую фигуру, среди легких огней, и тонкое лицо в отблескивающем пенснэ, я тоже помню, как во сне. И как во сне, необычайном и нежном, подошла к нему маленькая девочка. На худеньких ручках она подала Дроздовскому узелок, кажется с куличем, и внезапно, легким детских голосом, замирающим в тишине, стала говорить нашему командиру стихи. Я видел, как дрогнуло пенснэ Дроздовского, как он побледнел. Он был растроган. Он поднял ребенка на руки, целуя маленькие ручки.»
«Дроздовцы в огне».
Ген. А. В. Туркул
Оцените статью! Нам важно ваше мнение
(Вы еще не оценивали)
Loading ...Другие статьи "Добровольца":
- ПАСХА 1918 г. — А.В. ТУРКУЛ
- ИЗ ЖИЗНИ СУВОРОВА. — Н.А. ПОЛЕВОЙ
- ПАСХАЛЬНАЯ НОЧЬ В КРЕМЛЕ ДО РЕВОЛЮЦИИ
- ВОСКРЕСЕНИЕ. — Ф.ДУДЕЦКИЙ
- СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ ПОЛКОВНИКА МАЦИЛЕВА
Автор: А.ТУРКУЛ
Loading ...