ЕЩЕ О НЕПОДНЯТОЙ ЦЕЛИНЕ. — А.МУТАВСКИЙ

"Доброволец" » № 19 » ЕЩЕ О НЕПОДНЯТОЙ ЦЕЛИНЕ. — А.МУТАВСКИЙ

ЕЩЕ О НЕПОДНЯТОЙ ЦЕЛИНЕ. — А.МУТАВСКИЙ

Ах, любимые подружки,
Где же ваши милые?
Они очень далеко –
Едут на целинные
(новая колхозная частушка)

Встревоженные не на шутку перспективой голода и задавшись желанием создать на случай войны запасы зерна, «строители» коммунизма приняли решение послать десятки тысяч советских рабов на просторы необъятной родины — подымать целину. И как всегда в таких случаях, произвели в Сов. Союзе бум, заорали о целине, как о самом большом деле современности, Но одно дело пропаганда, а другое «то», что из «этого получается в действительности, А получается неважно и можно предположить, что те надежды, которые возлагали на это партия и советское правительство окажутся… несбыточными мечтами.

Говорить о том, что люди загнанные на целину найдут там каторжный труд, не приходится, т.к. всем известна «забота» о советском человеке и с этим меньше всего считается КПСС. Но как же поднимается целина? Вот об этом и расскажет нам очень красочно живой свидетель виденного, советский пропагандист, ведущий писатель, Николай Погодин. Ознакомившись с фактами, мастер художественного слова написал 10 июня с.г. статью в «Литературной газете» под названием «О чем шепчут ковыли».

«Ковыль — трава дикая, древняя и поэтическая. В стихах и прозе ей положено шептать или шептаться, что обычно и создает настроение неопределенной степной грусти. На громадных просторах Кустанайских степей, что лежат на юг от конечных отрогов Урала и Магнитогорска — море, океан этих ковылей, в сущности, они то и являют вашему взору картину чистой, древней, вековой целины, о чем прежде вы могли и не подумать. Теперь человек, попадающий в эти могучие своими просторами края, начинает учиться различать целинные земли от залежных и думать о том, как их превращать в земли пахотные, культурные.»

Хорошо, конечно, расписывать Погодину поэтически «океан вековых ковылей», но каково обыкновенному человеку осваивать просторы края, об этом можно только пожалеть. Дальше мы увидим, что и сам Погодин приходит в смущение от всего виденного, хотя и отдает «должное» партии (без этого нельзя обойтись) что «В этом видна организующая и вечно живая Сила нашей партии». В чем собственно видна сила партии, не совсем ясно Читателю, но это и неважно. Эти слова о партии необходимы для того, чтобы статья была пропущена в печать. Отдав должное ковылям и партии, Погодин переходит непосредственно к описанию: «что же значит в действительности поднять целину?»

Вот теперь мы почитаем, что об этом пишет Погодин: «Ковыли, а равно и прочие травы годами непрерывно вырабатывают особенную прочную среду в верхнем слое почвы, которая всем известна под названием дерна. Но на местном богатом черноземе система отмерших и свежих корней составляет ту страшную корку дернины, которая в одних местах десятками лет, в других, быть может, и тысячелетиями держала в одном и том же состоянии эту великую целину. И крестьянин, подымавший здесь целину, знал первый закон, по которому прежде всего подлежит вскрыть этот прочный слой, поднять его и перевернуть. Но перевернувши слой дернины в 7-8 сант., он надежно врезался в целину, т.к. перевернутый дерн у него должен был превратиться в перегной. Затем, эта перевернутая дернина раз десять-двенадцать бороновалась. На следующий год пахали глубже, прибавляя еще 7-8 сант., и за три года доходили до той глубины, которую дает наша техника на первой борозде. Ныне подъем целины до изумления прост, и ведет его какой-нибудь паренек из Куйбышевского района Москвы. Был он слесарем Мосзага и сделался кустанайским трактористом, хоть отроду ему 17 лет! Хочется думать, что Погодин понимает, что значит загнать на труднейшую работу семнадцатилетнего мальчика. Гордиться тут, конечно, нечем.

Похвалившись для начала чудодейственной советской техникой, которая выполняет на первой борозде ту работу, над которой раньше крестьянин работал три года, Погодин тут же добавляет: «Молодые люди встретились с трудом суровым и ответственным. Делать дело надо хорошо, а оно не ладится! Получается какая-то неразбериха». При изумительной простоте подъема целины — дело не ладится… и как продолжает Погодин: «И вот об этом, по моим впечатлениям, больше всего и всюду шепчут нынешние ковыли и в прямом и поэтическом смысле». Ясно ковылям безопасно шептаться, попробовал бы это сделать там человек! Но почему же дело все-таки не ладится? Посмотрим, что говорит по этому поводу Погодин: «Изумительная простота подъема целины теперь при нашей могучей технике (опять сверкающая техника! АМ) состоит в том, что приплужник забирает на 8-10 сант. дернину и переворачивает ее, а лемех с отвалом вспахивает землю примерно на 20-22 сант., покрывая перевернутую дернину. Я беру главный решающий процесс, именуемый подъемом целины. Не мое дело вмешиваться в споры о том, какие отвалы на плугах хороши для целины, но моя обязанность со всей серьезностью сказать о том, что принятые на пахоте плуги здесь никого не удовлетворяют». Опять ерунда получается! Техника, могучая техника, а никого не удовлетворяет! Оказывается плуги: «идеальны для культурных земель, более того, ими можно было пахать успешно до той поры, пока земля оставалась влажной. Но земля сохнет, дернина каменеет и эти мощные современные земледельческие орудия, говоря попросту, начинают ломаться». Вот она настоящая советская техника! «Говоря попросту — ломается». «Я побывал, пишет далее Погодин, в трех тракторных бригадах кустанайского совхоза и всюду шли разговоры о сломанных отвалах приплужников, об отвалах самих плуг , наконец, о полуосях. Я прислушиваюсь, слежу за тоном аварийных разговоров и чувствую, что ни молодых, ни старых механизаторов ничто уже не удивляет.» И понятно, чему же можно удивляться, когда действие происходит в Советском Союзе!…

Плуг новый, прицепной, тракторный, пятикорпусный, на нем еще краска блестит, а стоит и неизвестно сколько времени простоит, потому что полуосей в запасе нет. Что же вы думаете делать?- А что делать полуось не выкуешь. И тогда механизаторы, если их упрекнуть неосторожным еловом, докажут вам с фактами на руках, что Совхозснаб посылает сюда эти плуги без элементарных понятий о целинных землях». И вгзмушенпый Погодин пишет: «Но ведь целину в Казахстане подымают не впервые. Значит, можно составить понятие о том, в каких нормах следует снабжать технику запасными частями. Не сегодня возникли все эти напасти. О них знало министерство совхозов СССР давным-давно», заканчивает статью прославленный писатель Погодин и с грустью признает, что до порядка еще очень л очень далеко, а потому так трагически звучат его последние слова:» Мне хотелось писать красиво и спокойно, о чем-то другом, не вмешиваясь в технические дела, но эти дела оказались главными. Борьба за освоение целинных и залежных земель только-только начинается. Так по крайней мере выглядит дело здесь. И здесь с особенной силой понимаешь, что у борозды сейчас закладывается широкое богатство нашего завтрашнего дня.

Ну, хорошо, а что, если ничего не получится, значит нет завтрашнего дня? А что же делали 36 лет партия и правительство Советского Союза? Когда исполнят они свои обещания с зажиточной жизни? Уверены, что никогда, ибо коммунизм приносит только нищету и горе. Непередаваемой грустью звучат заключительные слова Погодина: «А ковыли, как сказано выше, шепчут и шепчутся, и стоит их море. В прямом и житейском смысле они шепчутся о том, что пласты неподнятой целины остаются неперевернутыми (?), а черная, как бархат, земля пестрит лоскутьями, на которых и остаются ковыли. А в поэтическом и переносном смысле ковыли Кустанайских степей шепчутся о том, что целину надо подымать в министерстве совхозов и начинать надо со снабжения, за которым потянется и залежный и застарелый бюрократизм».

Дальнейшие комментарии, как принято в таких случаях выражаться, излишни, впрочем можно добавить еще о том, что ковыли не только шепчутся, но ковыли и знают, что все в мире проходит и что пройдет также и коммунизм.

А.МУТАВСКИЙ

Оцените статью! Нам важно ваше мнение