ПЕРВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ АНТИСТАЛИНСКОЙ ПОЛИТИКИ.

"Доброволец" » №45 » ПЕРВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ АНТИСТАЛИНСКОЙ ПОЛИТИКИ. — С.Н.

ПЕРВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ АНТИСТАЛИНСКОЙ ПОЛИТИКИ. — С.Н.

Трудно предположить, чтобы советские граждане могли составить себе ясное представление о том, что собственно происходит в ЦК партии и в президиуме по вопросу о взаимоотношениях с европейскими странами народных демократий. Налицо, несомненно, серьезное разногласие, вызванное антисталинским направлением хрущевской политики. Генеральный секретарь сейчас расплачивается за свое выступление 25 февраля. Будучи человеком минуты, он вынужден был в феврале пойти навстречу пожеланиям провинциальных сатрапов, требовавших для себя дворянских привилегий и гарантий, что сталинские расправы с ними не повторятся. При этом он не учел того глубокого потрясения, которое ниспровержение сталинского кумира произведет на компартии других стран.

Если в марте первые попытки протеста итальянской, французской, бельгийской и американской компартий удалось прикрыть постановлением ЦК в Москве, то изжить кризиса не удалось. В странах-сателлитах во весь рост был опять поставлен вопрос о коммунизме интернациональном и коммунизме национальном. А одновременно с этим основное положение Москвы о примате советской компартии вновь стало пересматриваться. Сторонники национального коммунизма по всей линии одерживают верх. В Болгарии реабилитировали Костова и загнали в щель Червенкова. В Венгрии перенесли в национальный Пантеон тело Ладислава Райка, посадили в тюрьму отца и сына Фаркаш, извлекли из небытия Надья и прочат его в премьер-министры. В Польше прогнали Иллария Минца, вызвали из ссылки Гомулку, и идут слухи, что он возглавит партию вместо Охаба. По всей линии торжествуют сторонники независимого развития коммунизма в каждой из этих стран, которые в свое время ожесточенно боролись с узурпаторскими намерениями Москвы.

Москва реагировала на эти нарастающие настроения циркулярным письмом к братским компартиям/за исключением югославянской/, в котором высказывается совершенно недвусмысленно, что ценность той или иной компартии определяется степенью ее близости к политике советской коммунистической партии, то есть еще раз делается попытка утвердить примат последней. Это письмо оказалось в прямом противоречии с июньским коммюнике, выработанном совместно в Москве Хрущевым и Тито. Тогда на весь мир было объявлено, что построение социализма/понимай: коммунизма/ идет в каждой стране в полном согласии с ее национальными особенностями, и такое развитие не может подвергаться критике со стороны других компартий. Очевидно, указанное противоречие крайне раздражило Тито, и он чем то пригрозил Москве. Хрущев, очевидно, запутался в противоречиях и бросился улаживать назревший конфликт в Белград. Соглашение, очевидно, на охоте и рыбной ловле не было достигнуто, и единственным успехом Хрущева было согласие Тито поехать в Ялту. Отсутствие какого-либо коммюнике после Ялты указывает на то, что переговоры не дали желательных для Москвы результатов.

Тот факт, что после Ялты Белград превратился в некую коммунистическую Мекку, и на поклонение к новому пророку помчались коммунисты из Италии, Румынии, Болгарии, Польши и Венгрии, — определенно указывает на то, что эти партии ищут у Тито поддержки в проведении своей национальной, независимой от Москвы политики. Нет никаких оснований предполагать, что Тито после Ялты станет проводником московских идеи и будет советовать сателлитам дальнейшее беспрекословное подчинение Москве. Характерно и то, что советская пресса определенно замалчивает эти подозрительные визиты в Белград.

В самом президиуме партии в Москве, среди его членов старой сталинской школы несомненно должно нарастать страшное раздражение против Хрущева. Такого разбазаривания авторитета верховной партийной власти трудно себе и представить. В компартиях сателлитов руководящую роль приобрели противники Москвы. Сам генсек советской компартии превратился в коммивояжера. То и дело приходится лавировать и выносить противоречивые решения. Возник новый коммунистический центр в Белграде, вступивший в конкуренцию с Москвой. Кризис внутри партии не мог не отразиться на укреплении антипартийной оппозиции. Похороны Райка в Будапеште имели характер не коммунистической, а национальной манифестации. В толпе несли национальные венгерские флаги. Коммунистическая партия в Польше сдает позиции. Приговоры в Познани — есть прямое попустительство, подстрекающее население к новым восстаниям.

Таким людям как Молотов, Каганович, Микоян и Ворошилов настоящее положение может казаться только катастрофой. Где времена беспощадной расправы с любым видом партийной оппозиции? Где незыблемый авторитет руководящей партийной линии, представленной волей вождя? Идея коллективного руководства скоропалительно терпит крах. «Старые большевики» в президиуме несомненно готовы на борьбу с новатором Хрущевым. За последним, очевидно, стоит партия. Недаром он сделал уступку партийным секретарям 25 февраля, да и подбор последних им был произведен своевременно. С другой стороны, есть основания предполагать, что армия может поддержать в данном случае группу стариков. Для высшего советского командования европейские сателлиты представляются захваченными, в результате победы, новыми территориями. Отдавать их в распоряжение людей, враждебных Москве, — это значит в представлении военных лишать страну плодов победы. Если на минуту предположить, что такие настроения соответствуют действительности, то позиции противников приблизительно совпадают с положением, предшествовавшим ликвидации Берии. И Хрущев весьма рискует, что в один прекрасный день многоопытный Микоян на заседании президиума всадит ему пулю в затылок, как это он сделал, по словам того же Хрущева, с Берией.

С.Н.

Оцените статью! Нам важно ваше мнение