ДОБРОВОЛЕЦ

Появление советской атомной бомбы в 1948 г., хотя и нарушило атомную монополию США, имело однако вначале больше политическое, чем военно-практи­ческое значение. Отсутствие дальних советских модерных бомбардировщиков в то время — носителей атомного оружия — фактически не устраняло атомной монополии США. Донести свое атомное оружие в пределы своего главного вра­га — США — СССР был не в состоянии, в то время как американские воздушные силы имели возможность со своих заморских баз нанести удар по Советскому Союзу. Тем не менее, это достижение Советского Союза имело большое психо­логическое значение, которое советская пропаганда сумела использовать с большим мастерством психологической обработки общественного мнения свобод­ного мира и в маневрировании на международных политических конференциях.

Выступая под маской миротворцев — гуманистов и ратуя за полное запре­щение атомного оружия и за уничтожение всех запасов атомных бомб, что явля­ется неизменным требованием советской дипломатии, советская сторона полу­чила возможность выступать, по советской терминологии, с «позиции силы», подчеркивая конец атомной американской монополии, или, как обычно опреде­ляет советская политика эту монополию, конец американского»атомного шантажа

Появление советской атомной бомбы вызвало в США развитие мощной водородной супер-бомбы. Хотя на этом пути развития США вновь предупреди­ли СССР, но уже с — меньшим опережением по времени. В 1952 году был произве­ден первый американский водородный взрыв. В августе 1953 года — советский. 8-го августа 1953 г. . Маленков, тогда председатель совета министров, на выступлении в заседании Верховного Совета, известил о наличии советской водородной бомбы и конца американской водородной монополии. 8-го февраля 1955 г. советский министр иностранных дел Молотов заявил на заседании сессии Верховного Совета, той самой, которая ознаменовалась смещением Ма­ленкова, что СССР перегнал США на пути развития атомного и водородного оружия. Параллельно с этими лихорадочными усилиями СССР по выправлению своего отставания в атомном оружии, происходило и устранение гандикапа в области носителей атомного оружия — дальних стратегических бомбардировщи­ков. На параде 1-го мая 1954 г. в Москве был продемонстрирован новый тип советского дальнего скоростного/турбинного/ бомбардировщика, приближающегося по классу к модерным американским Б — 47, а быть может и к типу Б — 52. Выправление отставания в оборонительных воздушных средствах: в истреби­тельной авиации и радаре, — было достигнуто уже в 1951 — 1952 г.г., когда

советские Миг-и 15, сделавшие с той поры дальнейший прогресс /Миг — 17 и по-видимому Миг-19/ показали высокие качества в Корейской войне.

Западной серьезной военной прессой следующим образом оценивается уровень нынешнего советского боевого атомного потенциала:

І. Ряд последних опытов и атомных и водородных взрывов свидетель­ствует, что применение атомной и нуклеарной энергии для военных целей сде­лало в СССР большие успехи.

2. Заявление премьер — министра Англии Черчилля, 5. 4. 1954 г. характери­зовало данные успехи в словах: «русские отстают в области развития атомно­го оружия от США, однако, в области развития водородной бомбы их отстава­ние меньше, чем в атомном оружии.»

Советский Союз тратит большие средства, чтобы свое атомное и во­дородное оружие качественно и количественно улучшить, и, надо считать, что уже значительное количество атомных и водородных бомб имеется в советском арсенале/обычно считают в наличии несколько сот советских атомных бомб/.

С недавнего времени мощные дальние бомбардировщики также появи­лись на вооружении советских воздушных сил. Таким образом «носители» атомного и водородного оружия имеются в наличии и рост их количества идет непрерывно.

Кроме этих данных, надо еще отметить, что в области развития ракет­ного оружия советскими конструкторами освоено и улучшено производство ра­кет типа немецких Фау-2 и А- 9/10, с повышением их радиуса действия до 600­-700 клм., и ведется работа над дальней трансконтинентальной ракетой, пред­положительно с радиусом действия до 3 — 4 тысяч километров. Принимая во внимание, что эти виды ракет также могут являться носителями атомной, и, вероятно, водородной бомбы, надо признать несомненное наличие «позиции силы» и на советской стороне в области применения стратегического атомно­го оружия.

Таким образом, хотя приуменьшение значения и действенности атомно­го оружия является характерной официальной советской тенденцией, формули­рованной в свое время самим Сталиным в словах: «Атомные бомбы предназначе­ны для устрашения слабонервных, но они не могут решать судьбы войны», — лихорадочные меры по атомному вооружению свидетельствуют о значении прида­ваемом ему советскими руководителями.

Советские «позиции силы» в атомном вооружении усиляли советские пропагандные и дипломатические мероприятия в борьбе за упразднение атом­ного оружия, борьбе ведущейся не только на дипломатической арене, но и через разные «комитеты мира» и прочие коминформовские органы по обработке. общественного мнения на Западе. Целью этих мероприятий является вызвать отказ свободного мира от атомного оружия. Эта тенденция становится понят­ной при более детальном анализе советских «позиций силы», при которых об­наруживается ряд органических слабостей СССР, свидетельствующих об исклю­чительных трудностях советской стороны в приспособлении к атомной эпохе в военном деле.

Эти слабости становятся очевидны при учете следующих факторов:

Путей развития атомного оружия, на примере его прогресса в США.

Трудностей для СССР коренного изменения методов стратегии, опера­тивного искусства и тактики в условиях применения атомного оружия.

Пути развития атомного оружия в США свидетельствуют не только о громадных и успешных усилиях по сохранению своего атомного и количествен­ного превосходства: за один финансовый 53/54 год в США введены были в эксплуатацию 12 новых атомных заводов, повысивших атомную продукцию на 421, — но и об увеличении разнообразия типов атомного оружия и способов их применения. Частые испытания новых видов атомного оружия стало обычным явлением в США. Привлечение к этим опытам и испытаниям войсковых частей, является также характерной чертой данного развития. Б отношении СССР по­ражает факт весьма ограниченного количества опытных взрывов в Советском Союзе, в особенности в отношении атомных бомб. Так, регистрация сети ап­паратов атомного наблюдения в свободном мире насчитала до начала 1954 г. лишь 5 советских атомных и 1 водородный взрыв.

За это время США произвели до 50 атомных и 3 водородных взрыва. Принимая во внимание то значение, которое имеет тщательное изучение дей­ствия нового оружия, изучение проводимое в США с участием в опытах вой­сковых частей и боевой материальной части, становится очевидным, что в практике боевого применения атомной энергии СССР должен был неизбежно отставать от США. Правда, истекший 1954 г. показал более интенсив­ное советское экспериментирование над атомным оружием. 17. 9. 54 г. официальное сообщение ТАССа известило о производстве испытания над атомным оружи­ем. Сообщение не уточняло: над каким оружием — атомным или водородным происходили опыты. Данные из Японии сообщили тогда о производстве трех взрывов на северо-востоке Сибири, и что взрыв, о котором сообщил ТАСС 17.9.54 г., был водородным, произведенным на острове Врангеля. 27. X. 1954 г, новые сообщения прессы свободного мира отметили, что американскими наблю­дательными станциями вновь было отмечена серия новых атомных испытаний в СССР.

Это увеличение числа опытов с боевой атомной энергией подтверждает выводы западных специалистов о прогрессе советской стороны в освоении атомного оружия. При этом можно отметить, что в опытах с водородными взрывами, судя по количеству их, советская сторона должна быть ближе по прак­тике к опыту США, чем в атомном оружии, как и констатировал Черчилль ле­том 1954 г. Между тем, именно не водородное, а атомное оружие вступило на путь проспособления к нуждам вооруженных сил для применения на полях сра­жений, т.е. на путь, говоря образно дополнения стратегической атомно-водородной дубины маневренной атомной тактической рапирой. Из этого можно сделать логическое предположение, что в создании тактического атомного ору­жия советская сторона должна существенно еще отставать от США.

Хотя о существовании советского тактического атомного оружия неод­нократно появлялись сведения на Западе и советские ответственные военные — руководители не устают с начала 1954 г. подчеркивать, что «армия, авиация и флот вооруженных сил СССР оснащены всеми видами современного оружия, о нем известно значительно меньше, чем о советском стратегическом атомном вооружении. В противоположность советским демонстрациям «позиций силы» — в отношении последнего, советские упоминания о тактическом атомном оружии нарочито затуманены и двусмысленны.

Так, — хотя советская печать последнее время часто говорит о «совре­менном вооружении, превосходящем по качеству вооружения Советской армии — периода Великой Отечественной войны», о «возросшем мастерстве армии, об освоении новой техники и нового оружия», ею никогда не уточняется — идет ли речь об обычном оружии или новом. Не вдаваясь в гадания обо всех этих сомнитёльных сообщениях и предположениях западной сенсационной печати, вроде сообщений об участии уже в маневрах 1953 г. советской атомной артиллерии, превосходящей по своей подвижности соответствую американскую, приходится обратить внимание на следующее: до самого последнего времени советская военная периодическая печать совершенно не отражала вопросов, связанных с тактическими изменениями в связи с новым атомным тактическим оружием. Лишь в наступившем/1955 г. / начали появляться редкие статьи трак­тующие вопросы применения тактического атомного оружия. Эти статьи пред­ставляют обычно рецензии на работы — по вопросам тактического применения атомного оружия в печати свободного мира. Так, известная книга американ­ских авторов — Рейнхардта и Кинтнера — «Боевые действия сухопутных войск в условиях применения атомного оружия» нашла отклик в большой рецензии в «Красной звезде», 17. 2. 1955 г. Рецензия ограничивается детальным изложе­нием взглядов американских авторов, подчеркивая, что эти взгляды являются и официальной точкой зрения военных кругов США. Рецензия заканчивается, наряду с обычным выпадом против агрессивного курса американской политики заключением, что «содержащиеся в ней данные и рассуждения заслуживают пристального внимания». Собственные же статьи советских авторов, встре­чавшиеся до сей поры в широкой периодической военной печати, представляли собой либо общие популярные описания атомных и нюклеарных процессов, либо занимались вопросами пассивной атомной обороны.

Последний вопрос обычно связывается в советской печати с оценкой атомных боевых средств в общем комплексе средств войны. Данная оценка выражается в следующих, прочно установившихся, советских положениях:

• 1. Надежды военных теоретиков США решить войну с помощью атомных и водородных бомб или химического, реактивного и бактериологического ору­жия явно ошибочны.
• 2. Реакционная буржуазная наука переоценивает роль техники и недо­оценивает роль человека в современной войне. Исход войны будут решать люди, хотя атомное оружие по своей силе превосходит обычные виды оружия.
• 3. Против действия атомного оружия имеются эффективные меры борьбы.

Ряд советских передач радио-станции Волга был в свое время посвящен мерам защиты от атомного воздействия противника. По сути дела единствен­ным поучением войскам являлось указание на необходимость скорейшего укры­тия их в складках местности и залегание каждого застигнутого атомным взрывом на месте, с укрытием органов зрения. Этим мероприятием обещается весьма надежная защита от ударной, тепловой и лучевой силы атомного воз­действия. Данная защита, по мнению советских комментаторов, должна быть настолько действенна, что наряду с тем ставится категорическое требование продолжения упорной обороны войск от возможного вслед за тем наступления танков противника.

Конечно, было бы неверно делать вывод, что этими примитивными меро­приятиями исчерпывается подготовка советской армии к новому этапу — атом­ной воине. Издание в последние годы инструкции по защите от воздействия атомных боевых средств, содержит целый ряд продуманных мероприятий пассив­ной противоатомной защиты. Однако, общей тенденцией является до сего вре­мени стремление приуменьшить значение атомного оружия и не признать за ним значения решающего боевые операции средства.

Все это позволяет сделать вывод, что в создании тактического атомного оружия советская сторона сильно отстает от США. Гонка атомных воору­жений затрудняется для СССР еще тем, что одновременно ему приходится вы­правлять отставание как в области стратегического атомного оружия, так и в авиации дальнего действия, что ложится общим тяжелым бременем на совет­скую индустрию.

Вторая трудность — коренного изменения методов стратегии, оператив­ного искусства и тактики — заключается для СССР в ряде особенностей, услож­няющих и без того эту трудную проблему. Об общих трудностях этой проблемы свидетельствуют все западные военные журналы и капитальные исследования. По — оценке авторитетнейших специалистов, наибольшая трудность заключается именно в реорганизации и приспособлении для атомной войны сухопутных сил.

Не вдаваясь в подробности этих исканий и новых кристаллизирующихся решений, можно указать, что новые формы исключают возможности заблаговре­менного массирования сил и боевых средств перед тактическим и оператив­ным ударом на тесном пространстве и требуют широкого и глубокого рассосредоточения. Однако, для действительности удара массирование необходимо — Решение ищется на путях быстрого и гибкого маневрирования: кратковремен­ного сосредоточения к моменту удара и быстрого рассосредоточения после него. Это предъявляет особые требования к инициативе младших, средних и высших командиров и к способностям их действовать, не дожидаясь точных приказов сверху, а по обстановке. В обороне основным требованием является: заставить противника сосредоточиться для возможности нанесения ему атом­ного — удара, не подставляя в то же время свои войска под возможность тако­го же удара, но сохраняя, однако, достаточную силу обороны.

I Необходимая для возможности осуществления этих сложных и противо­речивых требований военная организация армии, характеризуется фельдмарша­лом Монтгомери в следующих положениях. — «Основой всех действий сухопутных сил — должна стать подвижность и гибкость. Для этого требуется наличие пер­воклассных активных войск, готовых без мобилизации вступить в действия, и полная реорганизация существующей системы резервов. Армия должна стать менее зависимой от путей снабжения, способной к движению без дорог, с ор­ганизацией главного снабжения по воздуху. Данное снабжение воздушным пу­тем не может ограничиваться этапом от передовых армейских баз до фронта, но должна стать основой для снабжения и самих тыловых армейских баз при помощи мощных грузовых самолетов. Вся организация должна освободить армию от привязанности к земле и тем ей дать тактическую подвижность. Эта подвижность требуется для возможности использования мощи атомного огня и уклонения от такового же со стороны противника. Обеспечение этих требова­ний может быть достигнуто лишь при наличии нового типа начальников, как на средних, так и на высших ступенях военной иерархии. Они должны иметь качества воображения, умения схватывать и использовать неожиданно появля­ющиеся возможности, быть воспитаны к немедленному и самостоятельному действию не нарушая общего плана, но и не ожидая точного распоряжения сверху.